Стархэвен

— Каким образом вы можете знать, — спокойно перебил его Колл, — какие могут быть последствия удаления одного-единственного заурядного рабочего из матрицы прошлого? Как определить, какие неисчеслимые изменения могут произойти при удалении даже старой девы? Неужели вы хотите пойти на риск, Спеннер? Хотите взвалить на себя ответственность?

— Нет.

— И я не хочу. Можно было перехватить прыгунов за все эти четыре года, просто перетряхнув архив и поймав их до того, как они отправятся в прошлое. Но никто не сделал этого. Об этом, насколько мне известно, никто даже не заикнулся, пока эта гнусная мысль не вылупилась из мозга нашего приятеля Квеллена.

— Я бы этого не говорил, — покачал головой Спеннер. — Если уж начистоту, то я сам подумывал о подобном.

— Но все же оставили эту мысль при себе, не так ли?

— Пожалуй, так. У меня не было времени на проработку всех нюансов. Но я уверен, что эта мысль приходила в голову и другим членам руководства, занимавшихся проблемой перебежчиков. Может, это было уже сделано, а, Колл?

— Раз так, вызывайте Квеллена. Попросите его составить официальный запрос об одобрении его плана и подпишите его.

— Мы оба подпишем.

— Я отказываюсь брать на себя ответственность.

— В таком случае и я отказываюсь, — усмехнулся Спеннер.

Оба замолчали. Очевидно, им оставалась только одно.

— В таком случае, — нарушил паузу Колл, — мы должны предложить принять решение им.

— Согласен! Вот и действуйте!

— Трус! — выпалил Колл.

— Вовсе нет. Квеллен поставил эту задачу перед нами. Вы обсудили ее со мной и получили у меня консультацию. Мое мнение совпадает с вашим. Теперь дело за вами — вам его вести дальше. Вот и доводите его прямо до НИХ. Вы же не боитесь ИХ, не так ли? — Спеннер благосклонно улыбнулся.

Колл заерзал на своем стуле. На его уровне власти и ответственности он располагал правом доступа к Верховному Правлению. Он пользовался им несколько раз в прошлом, не испытывая при этом ни малейшего удовольствия. Разумеется, доступ был не прямой. Он мог вести переговоры с несколькими членами второго разряда непосредственно лицом к лицу, но контакт с первым разрядом осуществлялся только по видеоканалам. Один раз он говорил с Дантоном и три раза с Клуфманом, но у него не было твердой уверенности в том, что изображения на экране соответствовали реальным людям. Если кто-то назывался Клуфманом, говорил голосом Клуфмана, был похож на трехмерное изображение Клуфмана, то это совсем не обязательно означало, что такое подлинное лицо, как Клуфман, существовало на самом деле.

— Я позвоню. Посмотрим, что из этого получится, — сказал наконец Колл.

Он не хотел звонить с аппарата на своем собственном столе. В нем неожиданно возникла настоятельная потребность физического движения. Колл резко поднялся и стремительно выскочил в коридор, к темной кабине связи. Как только он активировал пульт, экран засветился.

Вряд ли кто осмелился бы поднять трубку и связаться непосредственно с Клуфманом. Это нужно было делать только через соответствующие инстанции. Проводником Колла к вершине власти был Девид Джакомин, разряд второй, ведовавший внутренними уголовными делами. Джакомин существовал в реальной жизни. Колл видел его во плоти и прикоснулся даже как-то раз к его руке. А однажды провел два поразительных часа в личном имении Джакомина в Восточной Африке. Это было самым запоминающимся и умопомрачительным переживанием за всю жизнь Колла.

Он позвонил Джакомину. Меньше чем через пятнадцать минут заведующий появился на экране, приятно улыбаясь Колл с той непринужденной доброжелательностью, которую может себе позволить только персона второго ранга, ощущающая полнейшую личную безопасность. “Джакомину было лет пятьдесят, — отметил про себя Колл. — У него были короткоподстриженные седые волосы со стальным оттенком, морщинистый лоб, слегка искривленные губы. Его левый глаз был неизлечимо поврежден когда-то в прошлом. И на его месте был кристалл световода, ведущего непосредственно в мозг”. У Колла была привычка фиксировать в уме события и наблюдения, как если бы он был автором некоего повествования.

— В чем дело, Колл? — дружелюбно поинтересовался Джакомин.

— Сэр, один из моих подчиненных предложил необычный метод получения информации в отношении феномена перебежчиков. У меня есть сомнения, следует ли нам избрать предложенный план или нет.

— Почему бы вам не рассказать об этом подробней? — предложил Джакомин таким сердечным и успокоительным тоном, будто он был психоаналитиком, беседующим с пациентом, страдающим серьезнейшим неврозом.

* * *

Часом позже, к концу рабочего дня, Квеллен узнал от Колла, что в отношении Мортенсена еще ничего не решено. Колл переговорил со Спеннером, затем с Джакомином, теперь Джакомин говорит с Клуф-маном, и, несомненно, один из НИХ сделает через несколько дней распоряжение по делу Мортенсена. Пока же Квеллен должен сидеть тихо и ничего не предпринимать. Еще оставалась уйма времени до зарегистрированной даты убытия Мортенсена.