Старое пианино

Ужинали в садовой беседке. Ярослав настоял. Он сказал, что расточительно и глупо не пользоваться чудесными летними вечерами, торчать в доме, где все исподволь захватывает гниль. Его жизнерадостная натура требовала кипучей деятельности, поэтому он подбил Василия съездить на уазике на местный рынок. Вернулись с мясом для шашлыка, овощами, фруктами и, само собой, выпивкой, раз уж решили кутнуть от души.

– Долой хандру, вытравим водочкой меланхолию, мужики мы или нет? А, Михалыч? Ты что, водку совсем не пьешь? – Ярик снимал ножом сочные румяные куски мяса с шампура и выкладывал горкой на большое фарфоровое блюдо. Рядом лоснились горячим масляным блеском печеные помидоры, перцы и баклажаны, аккуратно очищенные от обгоревшей корочки Василием. – Я тебя спрашиваю, Михалыч! Ты как не родной, честное слово. Не хочешь водки, есть красное вино.

– Михалычу медовуха нравится, – подсказал Максим. Несмотря на жару, он зябко кутался в плед и участия в подготовке к пирушке не принимал.

– Вы меня недооцениваете! – Ярослав торжествующе предъявил друзьям пузатую бутыль медовухи. – Я человек предусмотрительный. Так что, друг Михалыч, сегодня тебе не отвертеться.

– Ох, введешь ты меня в искушение, – улыбнулся тот и махнул рукой. – Ладно, наливай, авось не помру.

Леонид Ефимыч также от водки отказался, но согласился выпить немного вина. Максим сидел нахохлившись, ему никто не наливал – все знали, что строгий покровитель не позволяет ему пить спиртного, но сегодня Михалыч расщедрился, а может быть, хотел как-то взбодрить друга, сам настоял, чтобы Максим выпил с ним медовухи.

Постепенно застолье набирало силу, настроение у всех поднялось. Солнце село, надвигались сумерки, но Василий заблаговременно вкрутил лампочки взамен разбитых, беседку привел в порядок, выбросил отбитые куски камня, вымел щебень, сломанные ветки и даже хорошенько промыл всю беседку водой из шланга, после чего в нее перенесли из дома садовые столы и стулья.

Ярик был тамадой и предлагал один тост за другим. Не прошло и получаса, как он полез обниматься к Василию и Михалычу.

Трезвее всех оказался Максим, но скоро и он начал улыбаться и сбросил покрывало с плеч.

Вдруг кто-то дернул его под столом за штанину. Собак и кошек Веренский не держал, да и пришлых не водилось в зачумленном поместье. Видимо, животных отпугивал за версту захвативший усадьбу бесовский дух.

Максим заглянул под стол и обнаружил чертенка Зета. Не слишком удивился, так как друзья рассказывали ему о сцене в сарае и красочно описали своего спасителя.

– Тебе чего? – тихо спросил Максим.

– Пахнет вкусно. Дай кусочек мяса, – жалостливо попросил плутишка.

Максим протянул руку к блюду, но тут Михалыч сказал:

– Чую нечисть под столом! Ну-ка, вылезай, попрошайка. Я же говорю, совершенно распустились вражьи дети.

Зет исполнил приказание и встал поодаль с видом раскаявшегося грешника. Красная бейсболка все еще красовалась на его голове.

– Перво-наперво верни шапку хозяину, – не смягчился Михалыч. – Может, еще чего стащил? Выкладывай, не то сам дознаюсь, надаю по рогам.

Зет стянул с головы кепку и, глядя в сторону, протянул Ярославу.

– Да ладно тебе, Михалыч, не шпыняй мальца. – Ярик находился в отличнейшем расположении духа. – Я ж пошутил. Пусть забирает. Дарю! Подумаешь, кепка. Чертеныш нам с Васей, можно сказать, жизнь спас.

– Я прямо прослезился, – сказал Михалыч, обгрызая косточку. – Черт, он и есть черт, пакостник и бестия, для добрых дел не приспособлен по природе своей. Из сарая вас вывел, потому что хозяин велел. Впрочем, раз тебе хочется, дари свою кепку.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Зет и водрузил бейсболку обратно на макушку. Подвижная физиономия его сейчас выражала полнейшее смирение. – А можно в придачу кусочек мяса?

– Не давай! Будет просить еще, – предупредил Михалыч.

– Да пусть садится с нами, мяса много, мне не жалко, – проникся великодушием Ярик.

– Простите, не могу, – неожиданно отказался чертенок.

– Гляди-ка! – удивился Ярик. – Это еще почему?

– Мне нельзя сидеть за одним столом с ангелом.

– Та-ак, – протянул Ярик и поставил рюмку на стол. – И кто у нас ангел?

– Ты, конечно, – сказал Михалыч. – Кепку ведь ты ему подарил.

Ярослав растрогался, часто замигал и даже шмыгнул носом:

– В сущности, малыш очень мил, хоть и чертов ребенок. Малыши все такие трогательные. Макс, передай чистую тарелку, я ему всего наложу, пускай ест. И фруктов побольше.

– Благодарю, – произнес Зет и пристойно, мелкими шажками удалился с полной тарелкой.

Однако вскоре обнаружилось, что пропал пакет с апельсиновым соком и бутылкой красного вина. Ярик оставил целлофановые пакеты с напитками в углу беседки, на полу, для экономии места на столе.

– Ну что, щедрая душа? – поддел Михалыч.

– Да шут с ним, с вином, – махнул рукой Ярик, – плохо, что шпингалет напьется. Эх, беспризорником растет!