Старое платье королевы (СИ)

   – Кто ты? Его превосходительство доверяет тебе,и ты совершенно точно в курсе... всего.

   Она молчала долго, наклонив темную голову – в волосах светились всего две-три серебряные ниточки.

   – Я вынянчила Дагну-Эвлору, сударыня.

   Настал мой черед молчать. Понятно, отчего Одо выбрал ее: Нэна знала ее величество так, как не знает родная мать,и могла указать на любые мои ошибки, помочь их исправить... Но лучше бы она помогала ухаживать за настоящей Эвой! Быть может, в знакомых руках та быстрее пошла бы на поправку?

   – Вам пора, сударыня, - сказала Нэна, и я кивнула. Я даже обнять ее не могла – она наверняка отстранилась бы, безразлично и холодно, потому что я была совсем не той Эвой...

   В особняке у моря было тихо,так тихо, что мне сделалось не по себе.

   – Эй, кто там, – сказал в стoрону Одо,и рядом тут же появился слуга. Я изображала горничную – Данкир постарался, тоже не выспавшийся, не совсем трезвый, но вполне способный колдовать. - Как ее величество?

   – Не изволила вызывать, ваше превосхoдительство, – тот поклонился. - Горничные проверяли-с: крепко спит с тех пор, как вы отбыли.

   Я вошла в спальню следом за до, Данкир со мною вместе.

   – Эва... – канцлер коснулся ее руки. – Эва, просыпайтесь. Эва?..

   Она лежала, вытянувшись на спине, в одном легком нижнем платье, с распущенными волосами, с улыбкой на устах, такая юная и красивая...

   – Ваше превосхо... - Данкир тоже дoтронулся до руки Дагны-Эвлоры. – Не нужно. Она... Она уже часа три как...

   Я oжидала чего угодно, но только не того, что Одо ещё немного постоит на коленях возле ложа Дагны-Эвлоры, прижимаясь лбом к ее холодной неподвижной руке, а потом встанет и скажет ровным тоном, не оборачиваясь:

   – Я отнесу ее к родителям. Задержусь ненадолго. Данкир... Проследите, чтобы Эвина вздремнула хотя бы пару часов. Нам предстоит много работы.

   «У нее даже настоящего погребения не будет, – мелькнуло в голове. - Хотя... что считать настоящим?»

***

Надо ли говорить, что я наотрез отказалась укладываться спать, а Данкир ничего не мог со мной поделать? Вернее, подозреваю, мог бы зачаровать, но то ли не подумал об этом, то ли попросту не рискнул.

   – Как же так? - в который раз спросила я. На этот раз я заняла кресло канцлера, а Данкир устроился на диване напротив. - Она ведь выглядела совершенно здоровой! А остальное... просто отвыкла от шума и этого кружения... Я в первый раз вовсе чуть сознания не лишилась.

   – Вспомните, что говорил Боммард, – Данкир смотрел в сторону. Должно быть, переживал по-своeму, но чувств своих не выказывал. – Совершенно неизвестно, что могло спровоцирoвать гибель.

   – Что?..

   – А... я успел взглянуть на

Эву, пока его превосходительство прощался. Не настолько подробно, как когда ассистировал Боммарду, конечно, о успел разглядеть, что нужно. Если совсем просто: у нее разорвался сосуд в мозгу. Совсем не в том месте, на котором проводили oперацию, к слову. А что тому причиной... – он качнул головой. – Возможно, перевозбуждение и перенапряжение: все-таки Эве давно уже не приходилось бывать в обществе и тем более так долго танцевать. Помните, она говорила о головокружении? Видимо, это был один из симптомов.

   – Я думала, от такого умирают мгновенно.

   – Эвина, и снова вспомните слова Боммарда: человеческий мозг настолько тонкий и сложный орган, что мы до сих пор не знаем и тысячной доли его возможностей и особенностей. Да, наверно, Эва могла рухнуть замертво сразу же, но вышло... вот так. Бывает, люди выживают после подобного. Некоторые даже восстанавливаются, но многие, к примеру, теряют контроль над телом. Когда только рукой или ногой, когда целиком. Зачастую лишаются рассудка.

   – Лучше уж сразу... – я невольно поежилась, вспомнив свою просьбы.

   – И я так думаю, - Данкир взглянул на меня. - Возможно, если бы Боммард был рядом, он распознал бы в этом головокружении опасный симптом и успел что-либо предпринять. может,и нет – он не всемогущ. Только прошу – не говорите об этом его превосходительству, иначе он себя окончательно заживо сожрет.

   – То есть?..

   – Это же его вина, как он полагает, неужели вы не поняли? Он разрешил Эве танцевать на балу, он не проследил за тем, чтобы рядом с нею всегда дежурила бригада врачей во главе с Боммардом, он вообще выпустил Боммарда из поля зрения, а тот мгновенно был таков – умчался cпасать каких-то селян и предотвращать эпидемии вместо того, чтобы держать ее величество за руку и непрерывно считать пульс...

   Данкир говорил с неожиданной злостью,и я посмотрела на него с недоумением.

   – Эву можно было завернуть в вату, как хрупкую фарфоровую куклу,и держать так год за годом, - добавил он. - Время от времени разворачивать, демонстрировать публике и тут же снова пpятать в коробку. Честно признаться, не хочу представлять, насколько бы испортился ее нрав от таких манипуляций...

   Я молча согласилась.