Старомодная девушка

– Сможешь, и лучше, чем кто-то другой. Маму слишком нервируют любые проблемы. Папе есть чем заняться и без меня. А Фан добрая душа, но, во-первых, она непрактична, а во-вторых, мы с ней всегда ссоримся, когда обсуждаем что-то серьезное. Кто остается, кроме Полли? Впрочем, надеюсь, что ты получишь удовольствие, когда прочтешь это письмо.

Она развернула листок, а Том отошел к окну, украдкой наблюдая за ее реакцией.

– Ой, Том! – ликуя, вскричала она, отложив письмо на колени. – Этот подарок ко дню рождения тебе обязательно надо принять! Неужели тебе могло прийти в голову отказаться? О, Артур Сидни! Как же он благороден! – она подняла сияющие глаза на Тома.

– Так и есть, – кивнул Том. – Я могу принять такой дар только от отца и от Сидни. Надо же, мало того, что оплатил все мои проклятые долги, но и сделал это от моего имени. Ты понимаешь, Полли? Он избавил меня от всех возможных неприятностей.

– Очень на него похоже. Думаю, он сам радуется, что помог тебе, – ответила Полли.

– Невероятную тяжесть снял с моих плеч. Мои кредиторы в последнее время были непреклонны. Я все сделаю, чтобы как можно скорее вернуть долг Сидни, хотя он об этом и не попросит, я знаю.

– То есть ты решил не принимать это как подарок? – Полли внимательно посмотрела на него.

– А ты согласилась бы? – ответил ей испытующим взглядом он.

– Нет.

– Вот именно. Может, я никудышный человек, но не позволю себе такого. У меня есть совесть, а к ней – пара рук.

Эти простые слова принесли Полли больше радости, чем прежние изысканно-светские речи. Ей было ясно, что подарок Сидни превратил отмененные долговые обязательства неразумного мальчика в долг чести ответственного за свои слова мужчины.

– Что ты собираешься делать дальше, Том? – поинтересовалась она.

– Сейчас объясню. Можно мне сесть вот сюда? – Том опустился на низенькую скамеечку возле кресла, как всегда делал, когда разговаривал с бабушкой. – У меня много планов. Всерьез подумываю отправиться в Калифорнию, Австралию или еще какое-то дикое место, где удастся быстро разбогатеть.

– Ой, нет! – Полли всплеснула руками, словно удерживая Тома, но тут же поторопилась опустить их, пока он не заметил ее порыва.

– Полагаю, что маме и девочкам тяжело будет принять это, – продолжал он. – Да мне и самому не очень нравится, как будто я бегу от трудностей.

– Ну да, – согласилась Полли.

– Но, понимаешь, здесь я могу стать только клерком. Сомневаюсь, что мне это подойдет. А главное – все меня знают, и это невыносимо. Лучше уж гравий раскидывать на железной дороге, чем продавать безделицы бывшим друзьям и знакомым. Скажешь, это ложная гордость? Может, и так. Но я так чувствую.

– Вполне тебя понимаю, – кивнула Полли.

– Вот теперь мы подходим вплотную к тому, о чем я хотел с тобой посоветоваться. Вчера ты рассказывала Фан про своего брата Нэда. Насколько я понял, дела у него идут хорошо и он хочет, чтобы Уилл к нему присоединился. И вот мне пришло в голову: а не испытать ли мне силы на Западе? Как ты считаешь?

– Если намерен серьезно работать, убеждена, что сможешь, – Полли живо представила его, занятого делом. – Лучше всего тебе затеять что-нибудь с Нэдом. Уверена, вы подружитесь и он поможет тебе. Напишу ему прямо сейчас.

– Даже если он просто посоветует мне что-то полезное, у меня будет какая-то опора. Мне нужен реальный план, прежде чем завести разговор с отцом. Бизнесменов ведь убеждают лишь факты.

В речи Тома звучали новые нотки и новые темы, ведь недавно он мог увлеченно рассуждать лишь о породистых лошадях, портных, танцах и женской красоте. Полли радовалась происходящим в нем изменениям, его серьезности, планам на будущее.

– Ну, а как ты считаешь, твой отец одобрит такой план? – спросила она.

– Почти уверен. Вчера я сказал ему, что мне срочно нужно взяться за дело, и он мне ответил: «Согласен, но только за честное. Не забывай, что я начал строить свое благосостояние, работая обычным продавцом». Полли, ты знала об этом?

– Да, – подтвердила она. – Он мне однажды рассказывал. Потрясающе правда, если знать, чего он потом достиг?

– Боюсь, раньше я бы этого стыдился, – признался Том. – Но вчера я взглянул на его историю совсем по-другому. Он стойко встретил банкротство, потому что уже начинал с нуля. И он считает, что сумеет подняться снова. Его уверенность в себе и отвага вызывают у меня уважение и любовь к нему, каких я никогда не испытывал прежде.

– Я рада, что ты это сказал, Том, – с нежностью сказала Полли. – Иногда мне казалось, что ты недооцениваешь отца. Как, впрочем, и он тебя, – добавила она после короткой паузы.

– По-моему, я только сегодня стал взрослым, – засмеялся Том, он вдруг осознал, что ему действительно сравнялся двадцать один год. – Странно, не правда ли? Люди живут под одной крышей, но ничего друг о друге не знают, пока не случится что-то серьезное. Может, эта катастрофа ниспослана мне свыше, чтобы наконец познакомиться со своим отцом?

– Вот ты и ударился в философию, – усмехнулась Полли.