Старомодная история

Мария Алексия находила, что умение излагать мысли у Ленке Яблонцаи далеко выходит за уровень школьных требований, ее сочинения поэтичны, оригинальны, построены не так, как у других; к тому же — что редко совпадает с литературными способностями — девочка удивительно грамотна. Мария Рената не совсем ею довольна: немецкий, правда, дается Ленке легко, но произношение у нее ужасное, Мария Рената выросла на австрийской земле и вздрагивает, когда слышит округлый, четкий выговор; но она никогда не бывает так сердита, как Мария Алоизия, самая раздражительная из сестер. Лицо у Алоизии похоже на маслину; она преподает каллиграфию и, словно маленький злобный цыпленок, на каждом учительском совете пищит на монахинь: воспитанницам и так лишь бы хихикать, но эта Ленке Яблонцаи, если начнет, не может остановиться. Она, Мария Алоизия, подчиняется указанию старшей сестры-начальницы, чтобы Ленке Яблонцаи не мешали быть веселой, но эта девчонка столько хохочет, что подрывает всю дисциплину в классе. «Тем не менее пусть смеется», — холодно прерывает ее Штилльмунгус, и Алоизия на сорокалетии выпуска рассказывает Ленке Яблонцаи: порой она чуть не лопалась от злости, когда приходилось терпеливо ждать, пока Ленке нахохочется. «Досточтимая сестра, — сказала Белла, которая и спустя сорок лет держалась в стенах обожаемой школы как послушная, услужливая и прилежная девочка, — сестра Алоизия, бедной Ленке поневоле приходилось смеяться. На улице все время что-то случалось, и всегда почти во время вашего урока. К сожалению, чаще всего именно тогда там проходили солдаты».

В 1901 году Белла Барток пишет своей старшей сестре: «…В начале октября — экзамен по теории музыки. Завтра у меня первый урок фортепьяно. В субботу вернулись домой пятьдесят шесть офицеров, резервисты и добровольцы; в понедельник пехота и офицерский корпус шли с музыкой по улице Св. Анны с 11 до 12 часов. Как раз был урок сестры Алоизии, и в классе, конечно, началось движение. Гонведы приходят 20-го, кадеты в тот же день уходят».

За четыре года, с 1898 по 1902, проведенные матушкой на учительском отделении монастырской школы заведения Шветича, мир сотрясают большие и малые события:

за эти годы Франция оккупирует Судан, герцог Орлеанский с помощью заговора Патриотической лиги пытается восстановить монархию, анархист, по имени Бреши, убивает итальянского короля, Китченер дотла сжигает фермы и продовольственные склады сражающихся буров, сгоняет в концентрационные лагеря их жен и дочерей, в Китае бушует восстание боксеров, войска русского царя приходят в Маньчжурию и строят железную дорогу к Порт-Артуру, французский сенат, к вящему изумлению папы Льва XIII, требует представить ему на рассмотрение уставы церковных общин и сведения об их доходах, в Венгрии забастовки сельскохозяйственных рабочих во время жатвы вынуждают правительство и полицию применить силу для поддержания порядка, бывший ученик цистерцианской школы Бабич вместе с Деже Костолани, сыном Арпада Костолани из Сабадки, и Ади[111] начинают борьбу за новую литературу, в Европе любители театра спорят, идеален ли «Идеальный муж» Уайльда и что за такая невероятная профессия у миссис Уоррен, Конрад[112] уже написал свои романы «Лорд Джим» и «Негр с „Нарцисса"», любители science fiction[113] увлечены теперь не столько жюльверновскими, сколько уэллсовскими, более скептическими и реалистическими картинами будущего, всемирная молва подхватила уже не только «Ганнеле», но и «Возчика Геншеля» Гауптмана,[114] у библиофилов старым знакомым стал аббат Куаньяр,[115] герой Франса;

в этот период еще жив Ибсен, и вслед за его «Сольнесом» и «Боркманом»[116] появляется «Когда воскреснут мертвые»; молодой Томас Манн уже выпускает в свет «Будденброков» — воспоминания о собственной улице Кишмештер, находящейся в Любеке; у Фрейда, через шестьдесят месяцев после «Studien (ber Historic»,[117] выходит в свет «Толкование сновидений»; в этот период еще многие помнят похороны Араня; разгорается скандал вокруг второго брака Йокаи; Мора[118] начинает работу в «Сегеди напло»; Амбруш[119] уже издал «Короля Мидаса», написаны «Жирофле-Жирофля»;[120] написан едва ли известный в дебреценской монастырской школе «Странный брак» Миксата;[121] молодой человек, по фамилии Мориц,[122] работает в редакции газеты «Уйшаг»; стихи Маргит Кафки[123] уже публикуются в журнале «Мадяр Гепиус» (Кафка заканчивает учебу в сатмарской монастырской школе — где, кстати, воспитывалась и Мария Риккль, — когда Ленке Яблонцаи и Штилльмунгус впервые встречаются для беседы);