Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом

О том, что старообрядцы в разных регионах СССР спасали евреев во время Холокоста, упоминал, в частности, классический исследователь этой темы израильский историк Ицхак Арад. Однако подробно об этом пока не писал еще ни один исследователь. В процессе работы над этой книгой в наши руки попало достаточно много свидетельств на эту тему – и письменных и устных. Собирая их, мы встречались с потомками семей как спасенных таким образом евреев, так и старообрядцев, которые их спасали.

В нашем распоряжении есть несколько свидетельств о том, как старообрядцы помогали целым еврейским группам. Н. Душакова записала в селе Кунича рассказ о том, что, когда румыны вели через село евреев на расстрел, кто-то из местных жителей пытался дать им еду, за что был расстрелян. Тем не менее и после этого старообрядцы старались тайком кормить еврейских детей. Историк Иван Соломин в устной беседе с нами рассказал, как во время полевой экспедиции МГУ в Молдову он узнал следующее: незадолго до расстрела, зная о грядущей расправе, старообрядцы забрали у местных евреев их детей. Вскоре после этого в селе прошел слух о том, что нацисты собираются расстрелять и старообрядцев. На другой день старообрядцы, взяв с собой еврейских детей, всей общиной покинули село.

Старообрядцы Ростова-на-Дону рассказывают о том, что во время войны нацисты, желая заручиться лояльностью староверов, вернули им закрытый в советское время старообрядческий Покровский собор и разрешили проводить богослужения. По словам информантов, под зданием собора есть подвальное помещение; старообрядцы прятали в нем от оккупантов раненых красноармейцев и евреев, и нацисты, узнав об этом, казнили руководителей общины.

В Тирасполе одна из наших респонденток, еврейка София Яковенко, рассказала о том, как в Балте, откуда она родом, пожилая старообрядка баба Луша (Лукерья) спрятала ее вместе с семьей – всего пятерых человек – в своем подвале. По словам респондентки, баба Луша была бездетной; она предлагала матери Софии Михайловны в случае, если та погибнет, усыновить и удочерить ее детей и вырастить их как своих. После войны София Михайловна с родственниками постоянно ходили к бабе Луше и благодарили ее.

Рахиль Гурарий (Шендерович) (1931 г. р.) была вывезена из родного Ленинграда в эвакуацию в станицу Келермесскую недалеко от Майкопа. Когда в станицу пришли немцы, местные старообрядцы знали о том, что она – еврейка, однако не выдали ее. Рахиль Рудольфовна вспоминала: «…там жили в основном староверы, быть может, вера не позволила выдать». Вместе с другими детьми, в том числе еврейского происхождения, она лежала в местной больнице, и местный врач (предположительно, старообрядец Кузьмич; точного имени респондентка не запомнила) сообщил немцам, что среди пациентов еврейских детей не было.

Отец Михаил Смирнов сообщил нам, что многие старообрядцы Клинцов спасали евреев, в особенности детей, которых для этого крестили. Однако это обернулось трагедией, когда в 1942 году старообрядческая община города отказалась служить молебен о здравии Гитлера в день его рождения. В ответ немецкая администрация приказала обыскать дома верующих, и нацисты обнаружили всех укрываемых еврейских детей. В результате были расстреляны и сами дети, и опекавшие их старообрядцы.

Были распространены и случаи индивидуального спасения евреев старообрядцами. Про судьбу Любови Ивановой мы уже рассказывали в главе 3, а вот другая, похожая история. Георгий Петров (1932 г. р., Клайпеда) был сыном русского отца П. А. Петрова и матери-еврейки Е. М. Гурвич. Вместе с матерью и сестрой Диной уже в августе 1941 года он попал в гетто литовского города Шауляя. Через какое-то время мальчик смог сбежать из гетто, а в начале 1944‐го попал к своему русскому дяде, Ивану Петрову, жившему в Даугавпилсе. Однако в тогда еще оккупированном городе положение мальчика было крайне опасным: как пишет сам Георгий Павлович, «нашлись такие, что начали раскапывать мою биографию». Дядя поселил мальчика где-то на окраине города у своих знакомых, пожилых крестьян-старообрядцев. К сожалению, их имени мальчик не запомнил. А в августе 1944 года он увидел советских солдат и понял, что спасен.