Старость аксолотля

Фрай Мари-Анн Ликоцци, размытая до образа прозрачного духа, в многозадачном режиме ведет переговоры с семью корпорациями, не объединенными в ICEO. В разговоре в кабинете Примуса в Замке ОНХ – на восьмой дорожке восприятия – она участвует с задержкой в несколько секунд.

– Можем обвинить их на основании письма о намерениях.

Иллюзионные юристы из Лоуэлл, Лоуэлл & Чей скептически морщатся.

– Письмо о намерениях? Процесс начать всегда можно, но победа тут сомнительна, к тому же она все равно случилась бы слишком поздно, чтобы что-либо изменить.

Лоуэлл, Лоуэлл & Чей не работают для Ordo по почасовой ставке.

Фредерик нервно вышагивает вдоль открытого на Агерре-сити окна. Он единственный здесь из Глины, и когда проходит мимо, черные гардины качаются в его сторону, будто вихри темного полотна, засасываемые пульсирующей стампой. Остатки стампы под потолком тянут их к себе, драпируя воздух черным бархатом. А за окном – искрящаяся ночь над АС.

– Вот только я все равно не вижу смысла в этом поступке ICEO! Societas Rosa не обеспечит им даже одной десятой такого обслуживания, какое обеспечиваем мы! К тому же это противоречит философии самого Петрча: предназначение ксенотиков – не Ваяние, но открытие невозможного. Они измотают себя до смерти, желая удовлетворить ICEO.

Мари-Анн наклоняет голову, пышные фиолетовые волосы заслоняют большую часть бледного лица.

– Постоянно поступают новые данные, фрай. Подробности контакта официально не сообщаются, но я добралась до в достаточной степени правдоподобных утечек. Похоже, SR отказалось от гонораров наличными, и его ксенотики будут Ваять за биржевые опционы, доли в предприятиях, с многолетней пролонгацией, в том числе за рискованные высокопроцентные облигации Новых Колоний. С точки зрения их клиентов это должно выглядеть весьма соблазнительно: иммиграция задаром, не трогая собственный капитал… Китай, то есть China Space Lines, сидит в ICEO по уши. Я бы советовала быстро выступить с каким-нибудь контрпредложением, иначе нам это крепко ударит по карману.

Агерре уже понимает, что поступок Петрча носит не экономический характер (вернее, не в первую очередь), но политический. Петрч выкупает для своих ксенотиков будущее.

В самом Ордене никогда не дали бы согласия на столь радикальное изменение; слишком многие ксенотики остаются привязанными к имиджу мультимиллионера-спекулянта, постоянный приток денег необходим им для поддержания работы биржевых машин. Существуют целые маклерские конторы, специализирующиеся на сделках с неспящими.

– Мне нужно как-то договориться с Петрчем, – наконец говорит Фредерик. – Вышлите открытое приглашение на старый форум Ордена. Срочная просьба. Разговор под симметричным бесконечным крипто. Если оно еще чего-то стоит.

Секретарь кивает.

– Следующий вопрос, – бросает Агерре.

– Новость трехминутной давности: Буэнос-Айрес, Глина, первая попытка линчевать ксенотика. Фрай Томазо Горголья. Но он Отваялся с небольшим ущербом для окружающих. Жертв нет.

– Крайст!

15. Иллюзион/Крипто/Amiel02

В очередной раз посетив гасиенду Карлы, он обнаруживает ее спящей, дремлющей посреди солнечного дня Лазури. Его беспокоят признаки впадения вдовы в состояние расслабленности, общей медлительности, почти наркотической летаргии. Он спрашивал, не накачивается ли она химическими стимуляторами – она ответила, что принимает только стандартный антигеронтический пакет. И Фредерик даже верит, так что происходящее с ней еще больше его пугает. Он спрашивал, сколько она, собственно, спит днем. Естественно, она не имела ни малейшего понятия, запросила у домашней управляющей программы. Та посчитала тринадцать часов в среднем. Карла удивилась. Агерре нет.

Теперь он снова стоит перед задернутой москитной сеткой большой кроватью в спальне гасиенды (Карла дала Фредерику коды своих сфер приватности) и смотрит на свернувшийся под тонким шелком силуэт женщины, спящей, с болезненным румянцем на щеках, со спутанными на неудобно уложенной подушке волосами… Тропическое солнце вливается в комнату между приоткрытыми ставнями. А она спит. Это не здоровый сон. В самом ли деле она так любила Габриэля, или просто привыкла? И как отличить одно от другого? Не важно; по сути, она моя жена.

В конце концов проснувшись, она видит Фредерика Агерре, сидящего возле кровати в иллюзионном кресле, в представительных одеждах Примуса ОНХ. От освещенного солнцем фиолета почти больно глазам.

– Кризис явно уже миновал, – зевает она, – раз тебе больше нечем заняться.

– Ты должна поставить себе Стража.

– Что?

– Только так ты из этого выберешься.

– Я что, должна не спать?

– Немного больше активности тоже бы не помешало. Но речь идет о таком гормональном профиле, который бы вывел тебя из этой спирали депрессии.

– У меня нет депрессии.

– Будет.

– Да иди ты к черту.

– Скоро пойду. Но пока посижу и посмотрю на тебя.