Старость — это надолго

— Я после завтрака схожу, приволоку, — вызвался Лу. — Только не бросайте Гнедого тут, пожалуйста!

— Ну как его тут бросишь… Несколько дней задержки ничего не решат, в конце концов. Если отец Лоран окажет нам свое гостеприимство, буду счастлив дождаться полного выздоровления коня. Он немало послужил нам обоим и послужит еще, если дать ему шанс.

Обрадованный слуга потрепал коня по шее, и тот отозвался благодарным ржанием. Снова заперев конюшню, монах и путники направились в трапезную. Остальные уже собрались там. Завтрак для гостей был накрыт отдельно. Трапеза прошла в молчании — Андре снова не удалось определить, вызвана эта странность благочинностью или напряжением между монахами.

Окончив завтрак, аббат Лоран подошел к путникам.

— Утром у меня приемные часы, — обратился он к Андре. — Жду вас у себя.

Старый комендант удалился. Оставшись без присмотра, монахи заметно расслабились.

Они обменивались короткими репликами и делились планами на день. Все же Андре не ошибся: напряжение за столом было вызвано присутствием настоятеля.

— И чего ему от вас надо? — еле слышно шепнул Лу.

— Кто знает… В этом тихом местечке сложно даже подумать о грехах, не то что совершать их. Впрочем, монахи — тоже люди.

— Я уж в Тулузе заметил, — хихикнул слуга. Андре сурово посмотрел на него, и парень склонился над тарелкой, едва не нырнув в кашу.

— Вновь напоминаю вам: следите за своим языком. Он может доставить немало бед нам обоим.

— Я слежу-слежу, только он сам что попало мелет…

— Речь подчиняется разуму, дорогой друг. Развивайте свой мозг, и проблем с языком не будет.

— Развивайте… И так всю весну над книжками корпел, а на кой — непонятно.

— И это лишь начало. Лу, вы умный молодой человек. Поймите: сила не всегда будет с вами, а разум дряхлости не подвластен.

— Ну уж, не подвластен! Будто дураков старых мало.

— Среди ученых стариков их практически нет, а о необразованных мы говорить не будем, потому что вас не будет среди них.

— Чего?

— Доедайте полбу и идите за повозкой, — вздохнул Андре.

Лу послушно отправил в рот остатки каши и через минуту выбежал за дверь. Хозяин сокрушенно смотрел ему вслед. И чего он, в самом деле, хочет добиться от мальчишки? Парню сравнялось шестнадцать в апреле, ученым ему точно не бывать. Так стоит ли овчинка выделки?

В грамоте, однако, Лу делал явные успехи. Он выучился читать за считанные недели и увлеченно занимался по книгам из библиотеки архиепископа тулузского. Андре подозревал, что дело пошло бы еще быстрее, если бы среди богословских трудов попался хоть один куртуазный роман или рассказ о приключениях.

К сожалению, его преосвященство был человеком исключительно богобоязненным и всяких глупостей в библиотеке не держал. Приходилось довольствоваться тем, что есть. Доктор старался выбирать жизнеописания самых несчастных святых: естественно, что о пытках, побегах из темниц и казнях шестнадцатилетнему подростку читать будет интереснее.

Библиотека содержала и научные труды, но касались они в основном добычи философского камня и способов обличить ведьму. Андре отчего-то казалось, что первое слугу не заинтересует, а второе — смутит неокрепший ум. Пойдет ли вообще на пользу такое бессистемное образование — отдельный вопрос. Прав ли Андре, запихивая в голову наивному парню все эти знания? Кто скажет?

Вот уж полгода они путешествовали вместе, делили иной раз последнюю корку хлеба на двоих… Наделенный огромным ростом и силой, Лу отличался веселым характером. Старый хозяин неплохо вышколил слугу, но добряк Андре свел на нет все его достижения. С ним Лу держался запанибрата, частенько подшучивал и даже дерзил.

С другой стороны — и доктор втайне этим гордился — за него парень был готов идти в огонь и воду. Симпатия между хозяином и слугой была обоюдной и искренней. А знания, полученные от доброжелательного наставника, которому ученик всецело доверяет, не могут пойти во вред. Эта мысль приободрила доктора.

В раздумье он не заметил, как монахи окончили трапезу и разошлись по своим делам — только брат Модест гремел на кухне сковородками. Андре поблагодарил повара за вкусный завтрак и в приподнятом настроении пошел в келью настоятеля.

Дверь на его стук снова открыл брат Дамьен. Он пропустил доктора внутрь и с поклоном удалился. Настоятель сидел на табурете перед окном, выходившим в сад.

— По утрам брат Дамьен исполняет обязанности моего секретаря. Я подумал, однако, что при этом разговоре лишние уши ни к чему, — сказал аббат Лоран, приглашая доктора присесть на свободный табурет.

— Дело секретное? — осведомился Андре, усаживаясь.

— Неприятное, скажем так. Что-то неладное творится у нас, мсье Эрмите… Или доктор — как вас правильно называть?

— Правильно — доктор… Полагаю, я не сильно ошибусь, предположив, что речь пойдет о церковном имуществе.

— Будете очень близки к истине, — ухмыльнулся настоятель. — Хотя я сам не уверен… Кому, например, нужна ряса?

— Монашеское одеяние?