Старовский раскоп

На всякий случай прищелкнул заново поднятый над квартирой барьер — но и тот ничего опасного в стуке не видел.

За дверью обнаружилась тётка средних лет, грузная и неопределенная. Из-под низко надвинутой вязаной шапочки торчат неопрятные обесцвеченные прядки. И фирменный значок "Почта России" на груди. Тётка тяжко поглядела на Андрея и вздохнула, как если бы он являлся виновником всех её, тётки, бед и проблем. Из сумки вытащила небольшую коробку и квитанцию.

— Почта! Квартира шестнадцать? Гляньте, это ваша фамилия?

Андрей отупело кивнул, глянул в теткину бумажку, про себя усмехнулся — работницу почты смутила, как видно, надпись по-французски: " Pour Andrey Chagоvski".

— Шаговский? Моя.

— Тогда паспорт давайте. Посылка из Франции, особо ценная, с доставкой на дом, лично в руки адресату. Я к вам уже две недели хожу, а вы всё дверь не открываете!

— Уезжал я… От кого посылка? — рассеянно поинтересовался Андрей, роясь на полке с бумагами. Он, конечно, уже догадывался, что это Эсташ, но хотел подтвердить подозрения. И еще терялся в догадках — с чего вдруг Эсташ? Он даже писем никогда не писал, не уважает. Только телефон. Из комнаты настороженно глянула Алина, но, ничего тревожного не усмотрев, спряталась обратно в комнату.

— Не указано. Ну? Нашли паспорт? Вот тут вот заполняйте! Только разборчиво…

После ухода почтовички выглянул в подъезд. Так и есть, никаких бумажек на двери — если квартира и была опечатана, то официальные полосочки бумаги давно слетели…

Плоская маленькая картонная коробочка посылки, вся заштампованная, разукрашенная непонятными надписями, внушала некое внутреннее предвкушение, детское и праздничное. Почему, Андрей и сам не понял. Принес коробочку в комнату, перво-наперво внимательно оглядел со всех сторон — отправитель действительно не указан. Но это может быть только от Эсташа, больше друзей во Франции нет… И почерк его…Первый штемпель — восьмое ноября. Это значит, еще до похищения… Больше месяца шло, надо же. Вес — двести граммов. Из них сто, похоже, вес коробки и сургуча…

— Что там? — подошла Алина, заглянула через плечо.

— Сейчас узнаем.

Содрал печати, перочинным ножиком взрезал клейкую ленту. Лента поддавалась с трудом, трещала и липла к лезвию. Пахло от коробки зимой, канцелярским клеем и, приятно, свежим сургучом. В коробочке оказался бумажный пакет, завернутый в листок письма убористым почерком. Точно Эсташ. Отложив пакет, жадно побежал взглядом по строчкам. С непривычки французский разбирать было сложновато, особенно этим элегантным стилем с множеством завитушек, и Андрей не был уверен, что всё понял правильно.