в этом доме, у Эгира, -
я только хотела
утишить распрю,
не буянил бы, пьяный. Браги.
Вы понапрасну
два аса, бранитесь,
поругая один другого,
ведь Лофт — сам он знает -
горазд на проказы
и прать на рожон не прочь.
Молчи-ка, ты Гевьон!
а то я напомню,
как тебя соблазнил юнец:
дарил обручья,
а ты за это
его на бедра
себе возлагала.
Безумен ты, Локи!
наидерзейший,
ты в Гевьон разбудишь гнев,
всего живого ей
ведомы судьбы
не меньше, чем мне.
Молчи-ка ты. Один!
с начала времен
людей ты судил неправо:
в распре не раз,
кто праздновал труса,
тому ты дарил победу.
Пусть в распрях не раз,
кто праздновал труса,
тому я дарил победу,
зато восемь зим
ты в подземье сидел,
был дойной коровой,
был женкой рожалой,
ты — бабоподобный муж!
А сам ты, я слышал,
на острове Самсей,
как ведьма, бил в барабаны.,
жил, ворожея,
у людей в услуженье, -
сам ты бабоподобный муж.
В застолье пристало ль
столь много о старом
вам толковать сегодня?
Зачем понапрасну
двум асам спорить?
Прежние распри забудем!
Молчи-ка ты, Фригг!
ибо, Фьёгюна дщерь,
как раз ты блудить горазда:
Вилли и Ве,
хоть Видрир — твой муж,
с тобою любились оба.
Когда бы сидел здесь,
у Эгира в доме,
хоть кто-нибудь, Бальдру подобный,
ты с пиршества асов
сейчас не ушел бы иначе,
как больно побитый.
Знать, мало досталось! -
желает ли Фригг
хулу до конца послушать?
Я — вот причина,
что сына вовек,
Бальдра, с тобою не будет!
Спятил ты, Локи! -
о злом опять
зачем ты речешь?
Фригг же, я думаю,
знает грядущее,
хотя и молчит о том.
Молчи-ка ты, Фрейя! -
я знаю верней
всех прочих, сколь ты порочна:
вот асы и альвы,
в прекрасных палатах, -
и каждый любился с тобою.
Зол на язык ты,
да ложь-то, я знаю,
доведет тебя до беды:
в ярости асы
и асиньи в гневе -
до дому цел не дойдешь!
Молчи-ка ты, Фрейя!
елико ты — ведьма,
блудница — блудливей нет:
когда тебя боги
с братом застали,
с испугу ты пукнула, Фрейя!
Чему ж тут дивиться,
коль с мужем ложе
делит жена не с одним?
Хуже, что муж,
к тому же рожалый,
ты, ас никудышный, — средь нас!
Ньёрд, помолчи-ка,
елико ты был
залогом богов на востоке:
ночами, как в чан,
мочились тогда
в рот тебе дочери Хюмира.
Зато я утешен -
хотя я и был
залогом богов на востоке, -
чадо зачал я,
чудного сына, -
прекрасней средь асов нет!
Ньёрд, не спеши!
Нашел, чем кичиться!
Я молчал, а теперь не смолчу;
зачал ты чадо -
вот чудо! — с сестрою!
Стыд вам двоим и срам!
Из нас, из асов
в прекрасных палатах,
лучший из лучших — Фрейр:
жену ни одну
не понудил, ни деву,
из полона же он свободил!
Тюр, помолчи! -
ты с начала времен
и двоих-то не смог помирить:
право, напомню,
что правую руку
Фенрир тебе отъел.
Я — руку утратил,
а Хродрвитнир — где он?
Не равный урон понесли:
ведь Волку, похоже,
в узах-то хуже
гибели ждать богов!
Ты, Тюр, помолчал бы!
Жене твоей счастье -
ведь она от меня родила!
А чем за бесчестье
ты счелся? Не местью ль?
Нет, отказался! Позор!
Пусть же Волк в путах
в устье лежит,
гибели ждет богов;
и ты, коль скоро
не кончишь болтать,
тож попадешь в оковы!
Дал ты в уплату
за Гюмира дщерь
злато и меч в придачу:
коль Муспелля чада
промчатся сквозь Мюрквид,
чем ты, несчастный, помашешь?
Будь родом я равен
Ингунар-Фрейру,
владей я столь дивным домом,
ворону зловредную
враз ободрал бы -
расчленил бы его на части!
Что за ничтожество
тут хвостом помавает
и лижет великим?
Жалкий, при жернове
ты прожужжал
уж и Фрейру все уши, канюча.
Я — Бюггвир! Мою
люди и боги
скоропоспешность славят:
в пиру я по праву
средь родичей Хрофта,
с ними я пиво пью.
Бюггвир, молчи!
ведь с начала времен
людей накормить не умел;
ты ж спишь под лавкой,
тебя ж не отыщешь,
коль скоро пора на рать!
Пьяный ты, Локи,
пивом упился, -
не пора ли, Локи, домой?
Ведь всякий, кто пьян, -
буян и болтун:
мелет незнамо что!
Хеймдалль, молчи! -
ведь с начала времен
тяжелая жизнь у тебя:
знать, преет спина
с тех пор у тебя,
как стал ты стражем богов
Ловок ты, Локи,
да на воле тебе
недолго хвостом крутить:
кишками сынка
скоро к скале боги
привяжут тебя.
Кишками сынка
коль скоро к скале
боги привяжут меня,
помни: я первый
и я же последний
был при убийстве Тьяци!
Помни, коль первый
и ты же последний
был при убийстве Тьяци,
ждет во владеньях
и в доме моем
отныне тебя погибель.
Локи на ложе
ласковей ты
залучала речами когда-то, -
коль старым считаться
мы стали, так это
теперь я тебе и попомнил.