Старшая подруга

Елена взяла тазик и плеснула на Светку холодной водой. Та взвизгнула и вскочила.

– Мам! Ты чего!

Елена и сама окатилась с ног до головы.

– Уф! Хорошо… – Она снова, в который раз, обняла дочь. – Как я жила все это время? Не пойму даже. – И вдруг спохватилась: – Надо же папе позвонить! Он там с ума небось сошел.

Напарившись, они докрасна растерлись грубым, но удивительно чистым и пахучим полотенцем. Арсения принесла им сухую одежду.

– А Уля где же? – В глазах ее была тревога. – Уля-то, наверное, тоже вымокла до нитки? Где она, куда делась?

Елена, когда они со Светкой зашли во двор, сказала старухе, что лодка перевернулась и девушки упали в воду.

– Ульяна скоро придет. Ей пришлось поехать в одно место. Думаю, там ей дали обсохнуть.

– Какое место? – В голосе Арсении все больше звучал страх. – Я ничего не пойму. Что стряслось?

Подошедшая Шура попыталась ее успокоить.

– Все в порядке, теть Арсения. Уля сейчас будет. Вы не волнуйтесь только.

Но Арсения, казалось, не слушала ее. Руки ее мелко тряслись, взгляд остановился и стал стеклянным.

– Что я ей скажу? – шепотом проговорила Шура, косясь на Елену. – Что делать теперь?

– Отвлеки ее, – сказала Елена. – Я сейчас в полицию. Далеко она тут у вас?

– Близко. Минут десять ходу. Там, в поселке, за остановкой.

– Хорошо. – Елена поцеловала Светку. Ей ужасно не хотелось расставаться с дочкой ни на минуту, но не тащить же ее с собой в полицию. – Сиди тут. Из дома ни на шаг. Лучше всего под одеяло залезь и грейся. Шура тебе даст одеяло. Да, Шура?

Девушка согласно кивнула.

– Ма, – сонно пробормотала Светка. – Я с тобой. – Глаза ее слипались.

– Сиди дома, я сказала. – Елена ласково щелкнула ее по носу.

– Пойдемте. – Шура одной рукой подхватила за локоть Светку, другой Арсению и повела их в дом.

Елена вышла за калитку. Дождь почти совсем кончился, из-за серых туч выглянуло бледное осеннее солнышко. Она поплотнее запахнула старую болоньевую куртку, которую дала ей Арсения, и пошла по все той же дорожке к центральной улице. Пройдя почти пятьдесят метров, она вспомнила, что так и не позвонила Игорю. Хотела вернуться, но передумала и махнула рукой. Наверняка мобильный промок и вырубился. Неизвестно, включится ли вообще. «Из полиции позвоню», – решила Елена и прибавила шагу.

В отличие от московского МВД местный полицейский пункт располагался в стареньком и убогом одноэтажном здании. У дверей во дворике стоял знакомый Елене «уазик». Она зашла в коридор. Он был пуст. Елена поискала глазами дежурного, но никого не было. Тут до нее донесся голос лейтенанта:

– Ты меня не жалоби! Знаем мы вас, аферисток. Ты правду отвечай.

Елена поспешно бросилась по коридору и толкнула дверь, из-за которой слышался голос. Лейтенант сидел за столом. Напротив на стуле – Ульяна. Влажные светлые волосы ее были распущены по плечам. На ней был мужской грубый свитер, слишком большой для нее, и такие же огромные шаровары. При скрипе двери она обернулась. Ее холодные серые глаза без очков близоруко сощурились.

– Вот и вы! – обрадовался лейтенант. – Присаживайтесь. Я тут с Москвой связался. Много интересного мне порассказали. Ох, много. – Он покачал головой и укоризненно взглянул на Ульяну.

Елена села на соседний стул.

– Значит, она украла вашу дочь. Увезла, так сказать, из-под носу. Так?

– Так. Но…

– Никаких «но», – перебил парень. – Будет отвечать по всей строгости закона. Тем более наша, льговская. Посидит, подумает о жизни. О том, как чужие сумки тырить.

Елена кинула взгляд на Ульяну. Лицо той было непроницаемым. На губах пренебрежительная усмешка.

– Послушайте, – как можно мягче обратилась Елена к лейтенанту. – Я все понимаю. Она виновата. Но есть смягчающие обстоятельства. Я… я знала мать Ульяны. – Елена облизала пересохшие губы.

Лейтенант молчал, глядя на нее с ожиданием. Ободренная его благосклонностью, она продолжила:

– Мать Ульяны, Женя, попала в тяжелое положение. Ей было сложно справиться с ребенком. Отец девочки погиб. Рядом была только я. Я должна была помочь подруге. Как старшая, как более опытная. Но… я не сделала этого. Вместо этого я уговорила Женю написать отказ от ребенка. Требовала, настаивала. Подкупила санитарку.

– Ну положим, – не слишком уверенно произнес парень. – Вы что же, хотите сказать, что Золотова заслужила право вам мстить? Убить вашу дочь?

– Нет, я не это хочу сказать. – У Елены привычно заломило затылок. – Я… просто… Ульяну можно понять.

– Да вы что говорите?? – Парень аж вскочил. – Понять того, кто хотел убить? А каково было беременной девчонке, у которой она стащила сумку? А? Каково, я спрашиваю?

– …Он прав.

Елена вздрогнула и обернулась к Ульяне:

– Перестань. Зачем ты?

– Говорю вам, он прав. Я сама себе противна. – Ульяна закусила губу. – Это все Колька. Чтоб его… зачем ушел? Зачем оставил нас с Арсенией? С ним я бы никогда не стала такой. Пустой. Злой. Следила за вами. За всей вашей семьей. Плела паутину, точно паук. Глупо. Разве это что-нибудь изменило бы? Мама… она умерла в прошлом году…

– Женя умерла? – Елена охнула и закрыла лицо руками.

– Да. Болела долго. Я ездила к ней. Помогала, как могла.

Елена кивнула.