Старшая сестра его величества. Власть

Аккуратно, тщательно разглаживая складки повесила платье на специальные крючки, вбитые в стену. Так не медленно сняла нижние юбки, рубаху... Как-то резко навалилась усталость. Я зевнула, прикрывая ладонью рот и, пройдя босиком по лунной дорожке, тихонечко присела на край кровати.

Лечь мне пришлось рядом с Адреем. Больше просто было некуда. Как я ни старалась не шуметь, но, когда ложилась, кровать предательски скрипнула. Я замерла, вытянувшись по струнке на краешки кровати, чтобы быть подальше от своего мужа. Вернулась легкая тошнота. То ли от стойкого аромата перегара, которым Адрей дышал мне в спину и который ощущался, несмотря на распахнутое настежь окно, то ли от того, что позади меня, на расстоянии локтя спал человек, которого я ненавидела...

— Елина, — выдохнул сладострастно Адрей, заставляя меня подскочить. Сердце гулко бухало, гоняя кровь такими сильными толчками, что казалось вот-вот лопнут барабанные перепонки. Я с ужасом смотрела на Адрея. А он, словно решив добить меня, прошептал снова, — ваше высочество...

Еще никогда в жизни я не была так близка к обмороку. И к побегу. Одновременно. И только резко накатившая паника, от которой так сильно ослабли колени, что не было возможности сделать хоть шаг, не дала мне сбежать из постоялого двора, сломя голову.

Я кое-как доковыляла до окна и выглянула на улицу, жадно глотая холодный ночной воздух. Я догадалась в чем дело... Не знаю, осознанно ли подставила меня Великая Мать, или она просто не знала, как работает ее снадобье. Но моя кровь, каплю которой я добавила в вино, это кровь и принцессы Елины тоже. Именно поэтому мой обман не удался... Вместо подзаборной Ельки, ставшей по воле его отца герцогиней Форент, прямо сейчас в постели Адрея была другая сторона моей личности, которая ему самому нравилась гораздо больше.

— Елина, — снова прошептал Адрей и зашарил руками по постели, словно стараясь нащупать ту, которая сейчас занимала все его мысли, — принцессочка моя, где же ты...

Тяжелое решение я приняла мгновенно. Случаются в жизни такие моменты, когда приходиться переступить через себя, свои страхи, свои желания, ради того прекрасного будущего, которые ты столько времени упорно, вопреки унылой действительности, рисовала в своих мечтах.

Я прикусила губу, ощущая во рту солоноватый вкус крови. Быстро, одним рывком, словно боясь передумать, скинула с себя ночную рубаху, дернула за хвостик шнурка, удерживающего панталоны на моем теле, и, переступив через кучу снятой одежды, сделала шаг к кровати совершенно обнаженной.

Мне надо было во что бы то ни стало разбудить Адрея. Первую брачную ночь он должен был провести со мной, а не с принцессой Елиной...

Утром мы выехали с рассветом. Я так и не сомкнула глаз, и теперь синие круги на лице выдавали меня с потрохами. Адрей довольно скалился и по-хозяйски лапал меня за талию, не стесняясь присутствия прислуги.

А я все еще чувствовала едкую горечь той травки, которую мне дала баронесса Ирла Шерши. И не только на языке, но и в сердце...

Глава 32

Две недели пути до Бломорья растянулись на полтора месяца. Адрей не торопился. Иногда мы задерживались на постоялых дворах на пару дней под предлогом, что надо дать отдых лошадям и людям. Не знаю, была ли это задумка Третьего советника, или мой муж сам решил растянуть удовольствие, мне было все равно. Меня тревожило только одно — запасы горькой травы подходили к концу, слишком большим был расход.

Адрею мало было ночей, которые мы проводили вместе. Наличие спальных мест в дормезе позволяло ему требовать от меня исполнения супружеских обязанностей даже на ходу. На второй день пути, после первой брачной ночи я попыталась отказать ему. Но Адрею было плевать на мои желания. Он был сильнее меня физически и очень легко смог получить то, что хотел.

Когда все закончилось, я, еле сдерживая слезы и хрипя раздавленным горлом, попыталась снова пригрозить жалобой императору, напомнив о гарантиях безопасности. На что он расхохотался и заявил, что я, как подданная абрегоринаского императора, должна знать: по обычаям Абрегории жена не имеет права отказать мужу в близости. А от принуждения к супружеским обязанностям еще никто не умирал. Тем более, он был в своем праве. И даже император будет на его стороне. Особенно император.

Южин подлечил меня на первой же остановке. Но больше я не пыталась сопротивляться. В таком случае Адрей, не смотря на грубость и малейшей отсутствие каких-то человеческих чувств, не применял физическую силу. А я просто держала мешочек баронессы Шерши под рукой, чтобы успеть сунуть под язык щепотку горькой травы.

Я думала, что невозможно ненавидеть человека больше, чем я ненавидела Третьего советника, лишившего меня привычной жизни в королевском замке. Но сейчас каждый день это черное чувство раскрывалось для меня новыми гранями. Моя ненависть к Адрею, лишившему меня гордости, росла в геометрической прогрессии.

Я почти не ела. Кусок просто не лез в горло. Если бы не Тайка, ухитрявшаяся накормить меня чуть ли не с ложечки, я бы, наверное, умерла от истощения.