Старшая школа Йокай 3

— Хана-кун, ты что, — вскинулась Томоко. — Жалко, красота же неописуемая.

— Вот же добрая душа, когда только в красоте разбираться начала, — пробормотал недзуми под нос, поражаясь наивности великанши. — Оставь мне, я тоже с кимоно бы повозился, не тебе одной развлекаться. Лови.

Брошенный талисман сверкнул в закатном воздухе.

— Костик-кун дал. Позволяет сменить барьер и противника. Посмотри, не нужна ли кому помощь. Я тут сам справлюсь.

— Лады, — легко согласилась Томо. Влив в артефакт немного ки, она исчезла искать противника без упора на эстетическую составляющую.

Недзуми и цукумогами остались наедине.

— Извращенец, — припечатала его растрепанная дева, заметив, куда тот смотрит.

— Томо-тян тебе уже предлагала закончить бой? — уточнил Кавагути, не став оправдываться. — Хотя вряд ли… Так вот. Сдавайся. Это последнее предложение.

— Сдаться? Помойной крысе? — скривилась цукумогами.

— Я не в ответе за жизнь своих соплеменников.

— Лучше что угодно, чем это.

— Ну, ты сама сказала, — Ханаваро Кавагути, сохраняя флегматичный вид, достал из складок хакама простенькую деревянную дудочку и поднес ее к губам. — Разберите по ниточкам.

Долгая протяжная нота сменилась легкой мелодией. Аккомпанировал ей топот множества крошечных лапок. Цукумогами пригляделась в поиске источника звука, и ее красивое лицо исказилось в гримасе тотального страха.

— Нет, стой, подожди… не надо! ААА! — вопль ужаса был погребен под лавиной пушистых телец.

Когда враг не сдается — его уничтожают.

Кстати, пора было возвращаться к себе. Возникла идея, что бы такого сделать с птицей.

* * *

Глава 7

— И вообще, под одеждой я всегда голая, что ж теперь? — Ичика смотрела на противницу с вызовом. Если всю жизнь париться этим, то однажды в бою можно так огрести…

Что за европейские мысли, взревел голос в голове. Лучше умереть, чем опозориться.

Да, кажется, кое-какой маг с Запада покусал чуть-чуть. Оставалось надеяться, что это не заразно.

Барьер мигнул, щелкнул, и в пространство к онрё и шинигами ворвалась Томоко.

Выдох Ичики был бы слышен на другом конце Сайтамы, кабы не было барьера. Между девочками еще не то было позволено воротить.

— Повезло-повезло, можно продолжать наши дружные девичьи посиделки! — заявила великанша под остолбенелым взглядом онрё, не ожидавшей, что барьеры хакнут в самом начале боя. — Итак, кому какие мальчики нравятся?

Они не церемонилась, ударив так, как недоставало оружию шинигами — молниеносно, всей мощью в одну точку, словно сфокусировавшись на ней и отринув весь мир. Это пробило телекинетический барьер онрё. Дело закончилось очень быстро: чужая ки разорвала хрупкое тело в клочья.

— Не прощаемся, голая баба Ичика-тяааан, — хихикнула на прощание голова девицы. В следующее мгновение череп лопнул под добивающим ударом. Клочья темной дымки поползли в небо.

— Это она о чем? — брезгливо отряхнула конечность великанша.

— Если мои подозрения верны, то онрё-онна по имени Камэя Риса преодолела порог обычного аякаси и уже находится на пороге становления ками. Она была айдолом, и у нее до сих пор великое множество поклонниц. Пока в нее продолжают верить и стаскивают к ее могиле ассортимент ближайшего сувенирного магазина для девочек, она будет возрождаться и с каждым разом становиться все сильнее.

— Звучит хреново, — сделала логичный вывод Томо.

— И не говори…

— Получить в вечные соперники повернутую на твоей персоне бабу, которая стремится тебя раздеть и поиметь… слушай, а это же как-то называется? Точно, яндере!

— Э… — Ичика стояла ошарашенно, понимая, что с такой точки ситуацию не рассматривала.

— Так это же не просто хреново, это polniy pizdec, как в последнее время выражается Изаму-кун.

Шинигами была согласна. Кажется, ей придется попросить Кощеева Константина создать специальную печать. Или действительно выйти за него замуж. За таким мужем эта психичка ее не достанет.

Шинигами почувствовала, что явно переутомилась.

— Что такое, подруга, тебе плохо? — забеспокоилась Томо.

— Нет, но мне срочно нужно кого-нибудь убить, — озвучила шинигами желание выпустить пар.

— Так вот тебе, — великанша с готовностью протянула амулетик. — Бегай между барьерами, пока не найдешь что понравится. Да оторвись от души. Авось полегчает.

Аосаги был недоволен: пока он был отвлечен, крыса куда-то смылась.

А, нет, вот она. Прыгает внизу, дрыгает лапками, привлекая внимание.

Птица собралась спикировать на наглеца и выдохнула синее пламя, чтобы спрятать свои перемещения. Впрочем, попытка не стала удачной: волну пламени преградила ледяная стена.

— Хана-кун, ты был прав, это противник по мне, — раздался строгий голос шинигами. — Правда, тебе придется уйти, чтобы не видеть, как я буду фаршировать эту курицу… и еще кое-чего.

— Я помню предупреждение, Кицуки-сан, — заверил Кавагути, показательно прикрыв глаза лапкой. — Спасибо, что помогаете моей жалкой шкурке.

— Уж ты-то не прибедняйся… — ему показалось, или в голосе вечно строгой и невозмутимой ученицы были веселые и немного кровожадные нотки. — Тебе пора. Я скоро приду. Подождите снаружи.