Старше (ЛП)

Но мы с Ридом оба были одиноки, смотрели друг на друга мечтательными глазами, стояли вместе на пляже на берегу океана, и при этом жили в тысяче миль друг от друга, а стена между нами была еще больше.

Это не было здорово. Это было больно.

Когда мы подошли к прилавку, я скрестила руки на груди и взглянула на меню. У меня перехватило дыхание, когда я прочитала название.

— Вареники?

Знакомая улыбка тронула его губы.

— Домашние. Самые лучшие.

Между нами снова воцарилась непринужденная атмосфера, когда мы взяли свой заказ и пошли по людному берегу, а я наслаждалась вкусом растопленного масла и лука. Я со стоном отправила вилку в рот.

— О боже, — пробормотала я, откусывая огромный кусок. — Это рай.

Рид прожевал свой вареник, его глаза заблестели, когда он посмотрел на мое счастливое лицо.

— Согласен.

Пока мы ели, вокруг звучала музыка, и наши шаги и разговоры стали менее напряженными. Он рассказывал мне истории о своих клиентах, о роскошной квартире, которую он арендовал в мае с видом на центр города, и о душераздирающей истории любви Божьей коровки и соседского пса.

— Чихуахуа? — Мои глаза округлились. — Неожиданный поворот сюжета.

— Он укусил ее за щеку и тут же пожалел об этом. В тот день Уитни нашла их вдвоем, свернувшимися калачиком возле сарая, и чихуахуа зализывал свою рану до самых сумерек. — Он усмехнулся. — С тех пор они неразлучны.

Отчасти меня это позабавило, но больше тронуло. Настолько, что на глаза навернулись слезы. Фыркнув, я заставила себя рассмеяться, когда мы выбрасывали пустые бумажные тарелки в ближайший мусорный бак.

— Вот это я бы с удовольствием сфотографировала.

Мы добрались до кромки воды, где сухой песок превращался в ил. Мои ботинки погрузились в грязь, а порыв ветра разметал мои волосы по лицу хаотичными прядями. Я так увлеклась тем, как солнце занимается любовью с водой, что не заметила, как Рид стал что-то искать в бумажнике.

Перед моим лицом появилась фотография. Я моргнула, откинув в сторону прядь волос, и мои глаза уставились на Божью коровку и ее нового друга Нико.

О, мое сердце!

Воспоминания взметнулись так же высоко, как и мои эмоции. Я выхватила фотографию из его рук и рассматривала изображение, проводя кончиками пальцев по контуру моего пушистого лучшего друга. Нико уютно устроился у нее на животе, одна из ее огромных золотистых лап обхватила крошечное существо. Их глаза были закрыты. Полное удовлетворение.

Кивнув от нахлынувшей душевной боли, я сжала фотографию в руке и протянула ее обратно.

— Оставь себе, — сказал он. — Я сделал ее для тебя.

Я подняла на него глаза, широко раскрытые и исполненные благоговения.

— Правда?

— Да. — Засунув руки в карманы, он стоял рядом. — Теперь я много фотографирую. У меня их целая коробка. Однажды я планирую отправить их тебе по почте.

— Что? — Я смахнула слезы, и на лице расцвела улыбка. — Рид…

— Это помогает чувствовать себя ближе к тебе. Как будто ты рядом со мной, нажимаешь на кнопку.

Я отвернулась к воде, сжав губы, чтобы не дать звуку вырваться наружу. Это было страдание. Затем я спрятала фотографию в сумочку на моей талии.

— Тебе стоит намочить ноги.

Рид посмотрел на воду, его брови сошлись, и он провел большим пальцем по нижней губе.

— Может быть, в следующий раз.

Его слова, сказанные в ту первую ночь на озере, всплыли в моей памяти, когда я пригласила его в воду, а он отказался.

Мой голос звучал печально, когда я повторила свой ответ:

— Лжец.

Я все равно сбросила ботинки, оставила сумочку на песке и неторопливо пошла вперед, прохладная вода плескалась о мои босые ступни. Затягивая глубже. Дальше от Рида.

Он неподвижно стоял на берегу и смотрел, как я погружаюсь в воду, его черные ботинки едва касались воды. Я повернулась к нему лицом и пошла назад, вскрикнув, когда прилив взмахнул крыльями и разбился о мои бедра. У меня вырвался смех, и он тоже засмеялся.

На расстоянии пятнадцати футов мы смотрели друг на друга, пока я позволяла океану тянуть меня к себе, а обожающая улыбка Рида делала все возможное, чтобы я оставалась на ногах. Морская вода плескалась у моих бедер, пропитывая низ платья. Пальцы ног впились в рыхлое дно. Я взмахивала руками, разбрызгивая в воздухе капли и кружась на месте, пока солнечный свет окрашивал мое тело в яркие цвета. Фуксия, апельсин и янтарь. В его глазах отражались те же цвета.

Дрожащая и промокшая, я вернулась на берег и подошла к нему.

Рид потянулся ко мне, как только я оказалась на расстоянии вытянутой руки, когда из мощеного патио, украшенного гирляндами, послышалась музыка.

— Потанцуй со мной.

Я представила, что это наша песня. Сочиненная специально для нас.

Я позволила ему притянуть себя ближе, и он обнял меня обеими руками за талию и прижал к своей груди. Мы слегка покачивались под аккомпанемент струн акустической гитары и отблески заходящего солнца, а вокруг меня разливалось тепло, побеждая прохладу океана. Я снова была дома. Не в Иллинойсе, а в сверкающей галактике Рида.

Комета, приземлившаяся в объятия своей любимой звезды.