Старше

— Я приготовила соус к картофелю, а запеканку сделала Галлея. Она талантлива. Признаюсь, я буду разочарована, когда она съедет.

Я не должен был чувствовать то же самое, но какая-то часть меня задавалась вопросом, буду ли я также разочарован. Галлея хорошо готовила, и моя дочь никогда не выглядела счастливее. Они вместе играли в игры, вместе смотрели фильмы и болтали до рассвета. Уитни тоже казалась счастливее.

Видимо, мне нравились занозы.

— Ты уходишь после ужина? — поинтересовалась она.

— Да. Не могу остаться надолго. Мой брат в городе, приехал в отпуск из Японии.

— Мм. — Она напряглась, на лице появилось беспокойство, и она крепче сжала ручку ложки. — Как дела у Рэдли?

— Хорошо. Военная жизнь ему подходит. — Я переминался с ноги на ногу, глядя на плитку цвета слоновой кости, размышляя, не стоило ли мне промолчать о своих планах.

В конце концов, Рэдли был одним из факторов, способствовавших разрушению наших отношений.

Мой идиот-брат влюбился в нее.

Она была на три года старше его, но он был сражен наповал. Это было предметом разногласий на протяжении всей последней части наших с Уит отношений, а затем вылилось во взрывоопасную конфронтацию однажды ночью возле дома ее родителей.

Я обвинил ее в измене.

Она дала мне пощечину.

Я умчался в ярости.

В последующие недели общение между нами сошло на нет, а напряжение, вызванное нелепой влюбленностью Рэдли, стало слишком сильным, чтобы выдержать его. В конце концов мы с Уит решили сделать перерыв, надеясь, что время, проведенное порознь, позволит нам пересмотреть наши приоритеты.

Но по мере того как недели превращались в месяцы, мы с Уитни все больше отдалялись друг от друга. Стало совершенно ясно, что наши отношения исчерпали себя, а присутствие моего брата в качестве настойчивой третьей стороны только все усложняло. В конце концов Уитни призналась, что переспала с Рэдли, и это откровение стало последним ударом по всем надеждам на примирение.

Я был в ярости, и потребовались годы, чтобы восстановить отношения между нами тремя.

И хотя их отношения не продлились долго, я все равно чувствовал, что меня предали. Прошло пять лет, прежде чем я помирился со своим единственным братом. Единственным оставшимся членом семьи. Потеряв в подростковом возрасте обоих родителей, мы были друг для друга всем, что у нас осталось.

Но он был доволен тем, что находится за границей и служит нашей стране. И хотя мне нравилось иногда встречаться с ним, расстояние сыграло нам на руку.

Проведя рукой по волосам, я прочистил горло.

— Я передам ему привет.

Заявление прозвучало слишком напряженно, и глаза Уит вспыхнули, когда она подняла голову. Она моргнула, и по ее лицу пробежало выражение сожаления.

— Спасибо. Какие у вас планы?

— Просто выпить и наверстать упущенное. — Я облокотился плечом на стену. — Я не видел его с тех пор, как переехал в Чарльстон. Прошли годы.

Брат пригласил меня в популярный паб в городе, и хотя я не очень любил такие места, я с нетерпением ждал встречи с ним.

Наши отношения были сложными, но мне было уже за тридцать. Я не был приверженцем долгих обид, особенно после того, как ощутил, как быстро летит время. Быть отцом — это как выливать на себя ведро ледяной воды с каждым прошедшим годом.

Тара на моих глазах превращалась в молодую женщину. Она становилась старше с каждым днем.

И я тоже.

Уитни накрыла на стол, и мы сели друг напротив друга, ожидая, когда Тара спустится вниз. Пять минут спустя моя дочь в клетчатой пижаме и убранными в высокий хвост волосами, села рядом со мной и поцеловала меня в щеку.

— Привет, папа. Ты выглядишь нарядно, — поддразнила она. — Горячее свидание?

— Я иду на свидание с твоим дядей Рэдом.

— О, веселый брат Мэдсен. Когда-нибудь он поделится с нами своими секретами.

Мое лицо помрачнело.

— Он ничему не будет тебя учить.

— Почему нет? Он как Питер Пэн с примесью сарказма.

— Я передам ему, что ты хочешь, чтобы он носил колготки.

Она фыркнула и похлопала меня по плечу.

— Просто передай ему привет от его любимой племянницы.

Ужин продолжался, Тара и ее мать смеялись над шутками и строили планы на выходные. Напряжение спало, пока мы поглощали запеканку.

Я старался быть внимательным.

Я пытался уловить каждое слово, которое произносилось за столом.

Но все, что я слышал, — это диск «Oasis», безостановочно играющий у нас над головой.

ГЛАВА 12

В баре было накурено, пахло выдержанным виски и смесью различных духов и одеколонов. Я оглядел тускло освещенное пространство, заполненное людьми, в поисках знакомого обладателя черных волос и широких плеч.

Когда я заметил его в угловой кабинке, потягивающего янтарную жидкость из бокала со льдом, я протиснулся через группу смеющихся девушек и направился к брату.

Он встретился со мной взглядом прежде, чем стакан коснулся его губ. Широкая улыбка, полная узнавания и озорства, расплылась по лицу.

— Рид, — поприветствовал он, откинувшись в кабинке. — Давно не виделись, старший брат.

Моя улыбка была не такой яркой, но я тоже был рад его видеть.

— Привет. — Я опустился на сиденье напротив него. — Хорошо выглядишь.