Старший брат царя. Книга 1

— Говори, боярин, волю государя.

— Государыня наша Анастасия Романовна, — поклонился ей Ногтев. — Выполняя твою волю, мы разыскали в монастыре двоюродного брата Ивана Ивановича Рязанского, в миру Игнатия. Этот самый Игнатий говорит, что будто узнал племянника, а племянник ничего не помнит. Теперь же они постоянно находятся при дворце, а тут всякие люди бывают... И вот по Москве поползли разные слухи... — Ногтев понизил голос: — Об этом стало известно государю...

— Донес, рыжая лиса! — прервала его Анастасия.

— Помилуй, государыня! Мой долг сообщать государю и тебе о каждом розыске.

— Спаси Бог тебя! Продолжай.

— Так вот. Государь Иоанн Васильевич повелел: дабы пресечь вредные государству нашему кривотолки, просить тебя, государыня, отпустить вора Мишку и дядю его в Ферапонтов монастырь. Сопровождать вора должен сотник Юрий Монастырский и охрана от Разбойного приказа. Прошу тебя, государыня, указать, когда отъехать.

— Ох, боярин, боярин! Не верится мне, что безумный может государству поруху нанести! Да и жаль его... Поглядела я, как два равных по разуму играют хорошо, не ссорятся.

— Государыня, — поклонился вновь Ногтев, — самозванцу мы замену найдем, будь спокойна. А князей рязанских надо было удалить.

— Ладно. Встретим Рождество Богородицы, и пусть едут. Ногтев перекрестился:

— Слава тебе, Господи! Гора с плеч! Все время мысли страшные: вдруг случится что, али убежит. Государь голову с меня сымет.

Оставшиеся дни Юрша потратил на доделывание рукописи. Но переписчик не успел закончить последнюю главу, не были разрисованы буковцы красных строк, а в остальном — не хуже других книг. Христофор принял рукопись на хранение.

И вот тут мыслями Юрши властно завладела Таисия. Точно дожидалась своего часа, сперва отступила в тень, а едва закончил богоугодное дело, она тут как тут. Наверное, он должен поехать в Тонинское и сказать, твердо сказать ей, что после казанского дела он уйдет в монастырь, в миру ему оставаться нельзя. Она — свободна, пусть идет замуж за Федора, знатного, достойного воя... Она, конечно, спросит, почему он уходит в монахи? Бежит? Он не любит ее? Что он на то ответит? Как посмотрит ей в глаза? Нет, в Тонинское дорога ему заказана! Завтра последний день, потом Белозерск, а оттуда — в Казань, такова воля государя.

Эту ночь он не спал... А на следующий день сразу после заутрени сел на коня и... оказался в Тонинском!

В ворота дворца его пропустили, попавшейся знакомой девке сказал, что ждет боярышню в саду за правым крылом дворца. Почти тут же прибежала Таисия, и по ее сияющему лицу он увидел, как обрадовалась она... До монастыря ли тут?!

Чтобы обо всем переговорить, нужны дни, недели, а тут не прошло и часа, появилась девка, задыхаясь, прошептала: «Боярин идет!» — и шасть в кусты. Следом — Прокофий. Борода всклочена, усы топорщатся, злоба на лице неописуемая. В руках палка-посох, за ним трое здоровых ребят с дрекольем.

Взглянул Юрша на Таисию, спрашивать ни о чем не стал, и так видно — в гневе на отца стала похожей, то же выражение злобы, обычной нежности на лице как не бывало. Юрша поклонился боярину, тот по-гусиному зашипел:

— Вором в сад прокрался?! А знаешь, что с ворами делают? — И грубо дочери: — Пошла отсель!

— И не подумаю! — Таисия подалась вперед. — Плохо жениха встречаешь, отец.

— Ах ты!.. Какой он жених?! Ребята, взять его!

Юрша, отступив, спокойно промолвил:

— Боярин, опомнись, сабля при мне! — Холопы подались вперед, но подойти боялись. Юрша продолжал: — Еще шаг сделают, и у тебя, боярин, на три слуги убавится! А за то, что обозвал меня вором, ответишь царю. Боярин Прокофий Саввич, я сказал государю, что люблю Таисию. Он обещал после Казани быть сватом моим.

— О Господи! Час от часу не легче. За тебя сватом?! Я ж ему о Федоре...

— Государь помнит твое слово. Сказал, что пойдет сватом тому, кто больше в службе отличится.

— И меня спросит обязательно! — веско добавила Таисия. — А что я думаю, ты знаешь, отец мой. Пойдем, Юрий, боярин приглашает тебя к столу. Ты нам поведаешь о ратных делах сына его, а моего брата Афанасия.

Прокофия как по голове ударили: он стоял, раскрыв рот и выпучив глаза, а Таисия взяла Юршу за руку и повела к дому. Боярин, придя в себя, разразился бранью на своих подручных, стукнул одного палкой, те разбежались.

Трапеза у боярина оказалась непонятной. Хозяин потчевал гостя, хотя ему ох как хотелось с позором прогнать его. Гость ел, хотя не хотелось есть, куски застревали в горле. Злоба хозяина была понятнее для Юрши, чем неожиданно наступившее смирение. Юрша рассказывал без воодушевления, боярин слушал будто по принуждению.

Потом Таисия повела Юршу гулять в сад. Прокофий перед этим предложил новоявленному жениху ночевать, Юрша отказался. Таисии сказал, что остаться не может, попрощался с ней и умчался. Всю дорогу ругал себя — приехал сообщить, что уходит в монастырь, а получилось вроде помолвки... Женихом стал!

22