Старший брат царя. Книги 3 и 4

— Вон ты какой! Всё знаешь. Твою маму я очень любил. Теперь стану любить тебя. И сделаю так, чтобы и ты полюбил меня...

Георгий доверчиво прижался к нему:

— Я уже полюбил тебя... — Они сидели молча, довольные друг другом. Вдруг Георгий прошептал: — Я могу стать воем, таким, как Фокей?

— Я помогу тебе в этом...

В Соли Вычегодской мальчики постигали грамоту в приходской школе отца Назария, настоятеля Благовещенского храма. Девочки обучались дома, часто от своих учащихся родственников. В доме Клима грамоте учились все, главным учителем был Клим.

Старшие мальчики мужали в школе Фокея — там учились будущие десятники и сотники. Учителями были Клим, Фокей, Василий Бугай, Савва Медведь, которые знали, как победить в сабельном и огневом бою, как переночевать в лесу зимой, не потеряв ни одного человека, ни одной лошади. И не только знали, но применяли не однажды.

Перед Рождеством того же 1575 года из Москвы вернулся Яков Аникиевич. Сразу после бани и краткого отдыха он пригласил к себе Клима, Фокея и многих других именитых граждан Соли Вычегодской, такая спешка внушала беспокойство.

Хозяин встречал приглашённых поклоном, отец Назарий — благословением.

Когда все собрались, Яков и отец Назарий сели в передний угол, гости — по стенным лавкам. Яков перекрестился и произнёс:

— Господари, друзья мои! Последнее время приходящие из Москвы люди приносят разные непотребные слухи. В первопрестольной таких слухов ещё больше. Я, грешный, наслушавшись всякого, нарочно пошёл в подворье митрополита Антония. Там растолковали, что к чему. И посоветовали до поры до времени языкастых не трогать, а запоминать. А дела в первопрестольной такие: государь наш Иоанн Васильевич посадил в Кремле великим князем всея Руси Симеона Бекбулатовича, царя касимовского Сайп Булата, ныне принявшего православие. Государь Иоанн Васильевич оставил за собой удел — княжество Московское. Живёт государь ныне либо в сёлах подмосковных, либо в Александровской слободе.

Замолк Яков Аникиевич, тишина накрыла светёлку. Кто-то шёпотом спросил:

— И кто ж у нас теперь голова?

— У митрополита мне пояснили: Иоанн Васильевич пишет челобитные великому князю Симеону, в которых нижайше просит сделать то-то и то-то. Симеон Бекбулатович всё исполняет своими указами. Вот и смотри сам, кто тут голова. А приказы по Москве и России работают как и раньше.

Тяжело вздохнул староста с Подола:

— Други мои! Что там ни говори, а смутно всё такое!

Отец Назарий сказал наставительно:

— Избави на Бог от смущений антихристовых! Мы как жили, так и станем жить. Государю Иоанну Васильевичу виднее, что надобно деяти. Пройдёт какое-то время, и Господь просветит нас, и мы поймём, что к чему.

Поговорили ещё о том о сём. Решили всё ж пресекать болтунов — голове стражников поручили подготовить погреб попросторнее да похолоднее.

После Яков Аникиевич приказал принести просяной бражки и яблок мочёных — в Филиппов пост разносолы не полагались.

Действительно, оттого, что на Руси указы подписывает великий князь Симеон Бекбулатович, ничего не изменилось в жизни Соли Вычегодской ни зимой, ни на следующее лето. Да и разговоры поутихли, возможно, потому, что в подвале стражников даже соломы не хватало на всех.

А вот для Клима наступили тревожные дни после грамоты, которую он получил от заезжего гостя из Владимира. Грамоту писал самолично Неждан, в этой части не одарил его Бог способностью. Клим еле-еле уразумел смысл письма. Неждан просил Клима далеко не отлучаться в конце августа. По делам торговли он будет в Устюге Великом и обязательно заедет в Соль Вычегодскую. А далее совершенно невероятное: Клим должен готовиться к поездке в Москву, потому что имеется возможность узнать о судьбе Агаши, приёмной дочери Юрши Монастырского, которую полтора десятка лет назад украли касимовские татары.

Дела давно минувших дней, но Клим вспоминал Агашу, чаще при встрече с Акулиной. Спрашивал он и касимовских татар, оказавшихся на его пути, но безрезультатно — тайны гарема охранялись надёжно.

Горесть стирается временем. После весточки от Неждана появилось просто беспокойство — откуда у него известия?!

Раскрасились листья на деревьях, потянулись на полдень гусиные клинья, а Неждана нет...

Появился он, когда Клим потерял надежду увидеть его. Накануне Покрова перед Климом предстал маленький седой старичок с лёгкой юношеской походкой. Неждан принёс с собой огромный сундук разных новостей. Одна из них самая удивительная: будто бы жену великого князя всея Руси Симеона звали Агафьей Акимовной, хотя она по внешности — татарка. А ведь татарочку при крещении нарекли Агафьей, а отцом назвался Аким!..

...Неждан проводил Клима в Москву. Акулина встретила его слезами радости: Агаша нашлась, да какая важная стала. За ней, за Акулиной, колымагу со служителями прислала! Сколько всего она повидала за свою жизнь!