Старший брат царя. Книги 3 и 4

— Прости, Зот Ильич. Я хотел сказать тебе слово десятника Захара, сильно болен он. — Клим насторожился, ничего хорошего он от Захара не ожидал. — Так вот, Захар сказал: он доподлинно знает, что в казанском деле Клим воинских дел умельцем показал себя, и отмечен государем. И хоть он, Захар, за старые дела на Клима зуб имеет, всё ж просит тебя, Зот Ильич, довериться Климу в воинском деле.

— Вон оно как! — вырвалось у Зота.

— Да, — протянул Клим. Он встал и промолвил: — Благодарствую за доверие! Спаси Бог и Захара, что вспомнил давно минувшие дела. Грешным делом, я думал, что он только злобствовать умеет. Низкий поклон тебе, Зот Ильич, за правильные слова: от нашего решения сейчас зависит сотни жизней и слава Соли Вычегодской! Прав и Макар: нельзя уходить, не входя в дело. А теперь вопрос к вам: можно ли врага задержать в пути хотя бы на день?

Зот посовещался с Макаром, и тот ответил:

— Можно, если растащить гати, сделать завалы и зажечь лес на болоте и торфяник, хоть и мокрое лето.

— Хорошо. И для первых, вырвавшихся вперёд, образовать одну-две засады, чтоб остерегались и не рвались вперёд.

— И это можно, — согласился Макар.

— Чтоб решить, какой ход выберем, — продолжал Клим, — надо поговорить с посадским старостой и с англичанами, они могут здорово нам помочь.

— Согласен, — одобрил Зот. — А пока будем о решении думать, следовало бы всю живность гнать в низовье. Со скотом пусть уходят старики, старухи, дети. Дадим им подводы с харчем. Чем дальше они уйдут, тем спокойнее. Думаю, за старьём не погонятся.

— Я тоже так думаю, — подал голос Макар. — И нам свободнее будет и отходить, и обороняться.

Клим подтвердил:

— Разумно. А всех других вывести на стены. Твои вои, Макар, должны показать, как укреплять их, особенно ворота. Частоколы у вас в полторы сажени. Так вот мой совет: изнутри насыпать земли так, чтобы при надобности можно было выглянуть за частокол. Так будет способнее срубить забравшегося врага. А ежели брёвна частокола пожгут, всё равно врагу придётся в горку лезть, опять это в нашу пользу. И не забудь, Макар: всем запасаться водой — много потребуется пожары тушить...

Никто не возражал, добавили только, что мастеровой люд с действующих варниц при первой опасности скопом уходит за стены Никольской стороны. Ярыжки, кои не у дела, спасаются сами по себе. Тяжелобольных из лечебной избы и варниц отец Назарий предложил перевести в подвалы строящегося Благовещенского собора: не станет, мол, недруг шастать меж камней и куч песка. Сам священник со всем клиром Никольской стороны оставался с паствой.

Зот и Макар тут же назвали из присутствующих кто чем управляет, и эти люди ушли на дело. Поднялся со скамьи притихший Котун:

— Зот Ильич, а что мне Семёну Аникиевичу сказать?

— Расскажи всё, что слышал. Неволить Семена Аникиевича не в нашей силе. Он может поступать, как ему угодно. У него есть слуги, вроде тебя. А стражники и приказчики, как сам видишь, все при деле — главное хозяйское добро защищать готовимся.

— Ох! Убьёт он меня! — Котун тяжело вздохнул и, поклонившись, вышел.

— Мне, видать, нужно тоже идти к своим, — сказал Макар.

— Иди, мы потом тебя кликнем. А нам с Климом Акимычем дай коней, узнаем, как на Посаде дела.

7

Староста Посада в унынии — слухи и рассказы очевидцев напугали поселян, никто не верил в возможность сопротивления. Промышленники первыми бежали куда глаза глядят. Не имеющие подвод разбредались по лесам; больные и немощные ждали своей участи по избам. Зот спросил, что сам староста намерен делать.

— Наши, как веник развязанный, — рассыпались! — сетовал со слезами старик. — И я уйду, как все. Сыновья лошадей запрягли, рухлядь забрали, сей час и меня заберут.

— А где ваши священнослужители? Не вижу...

— А что священники? Тоже люди. Церковную утварь и свой достаток попрятали да в землю зарыли, а сами — за крепкие стены Коряжмского монастыря. Туда не всех пускают... А у нас что: Васька Бугай ребят собирает, биться хотят, да где ему!

Зот посоветовал старосте, чтобы тот объявил Ваське или кому другому, мол, Никольская сторона принимает, кто с оружием и драться с ворогом готов. Потом, увидев на улице брошенных коров, вернулся к старосте и сказал:

— Отец! Мы свою живность в низовье погнали, чтоб врагу не досталась. И ты б заставил...

Староста в ответ безнадёжно махнул рукой.

Зот послал сопровождавшего их казака сказать Макару, чтобы стражники занялись этим делом и здесь. А сам с Климом направился в английское подворье.

Встретил их рыжеусый привратник, узнал Зота, поклонился, принял коней и, по просьбе Зота, повёл к главному розмыслу Гаррисону. Английское подворье, может, чуток поменьше казацкого двора, но построек больше, и они стоят теснее. Из кузниц дым валит, а их тут не меньше десятка, перезвон малых молоточков слышен, большие тяжело ухают, землю сотрясают, да пилы визжат и скрежещут. И литейные есть — огненные блики вырываются оттуда и слышится змеиное шипение, и другие разные мастерские кругом. Работает тут англичан четыре десятка, да русских мастеров и подмастерьев больше полусотни, а на дворе — ни одного человека.