Старший оборотень по особо важным делам

Егоров посмотрел на жену с дочкой, которые стояли рядом с ним в коридоре и ждали, пока он поговорит – звонок раздался, когда они собирались ехать на вокзал.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила жена.

– Я провожу вас до электрички и вернусь. Мне надо задержаться на пару дней.

– Ну опять?! В кои-то веки выбрались в Дом отдыха – и, пожалуйста. Ну, когда, наконец, все это кончится?

– Хватит! – Егорову было жалко жену, а еще больше – двенадцатилетнюю дочь, но поступить иначе он не мог. – Я сделаю одно дело, и приеду к вам. Все, пошли, а то опоздаете.

Посадив жену с дочкой на электричку и пообещав приехать не позже, чем через два дня, Егоров вернулся домой и попробовал дозвониться до Шилова. Сотовый был отключен, на работе трубку снял Соловьев.

– Привет.

– Здорово, Петрович!

– Ромку позови мне.

– Ты еще ничего не знаешь? Моцарта застрелили. Рома в розыске. У него на квартире был обыск и что-то нашли.

– Да, не слабо... Так, а чего я хотел-то?

– Ну...

– Да ничего, просто так. В общем, держите меня в курсе. Все, пока.

– Пока!

Егоров почесал затылок: «Хрен его знает, кто из вас Фельдмаршал...»

* * *

Заканчивался вечер тяжелого дня.

Юля с подругой сидели в кафе.

– Тебе нужно срочно уехать, – говорила Наталья. – К родственникам в другой город, в санаторий, за границу – куда угодно, лишь бы отсюда!

– Я не могу его бросить.

– Кого?! Выдумала себе рыцаря на белом коне! Ты с ним нахлебаешься еще больше, чем с Вадиком! Сколько ты с ним знакома? Три дня?

– Иногда этого бывает достаточно.

– Нет, Юлька, ну ты просто круглая дура! Да тебя проглотят и не поморщатся. Когда мужики в свои игры играют – от них надо держаться подальше. Ну хочешь, вместе поедем? В Турцию, в Египет – сейчас это недорого.

– А если он позвонит? А меня нет?

– Как он будет звонить, наверняка все телефоны прослушиваются. Он сейчас запрятался, и носа не высунет. Не удивлюсь, если он завалился к какой-нибудь прежней бабе.

– Плевать. Только бы не поймали.

– Сколько ты будешь ждать, декабристка? Год? Два года?

– Лучше давай о работе, а с этим я как-нибудь сама разберусь. Ты блузку Смирновой доделала?

– Доделала. Она хочет еще такую же, но как бы вечерний вариант. Только какая тебе разница, ты ведь все равно сейчас работать не сможешь. Или как?

– Жизнь покажет.

Пришел домой Скрябин. В квартире сильнее обычного пахло лекарствами, навстречу ему из комнаты вышли врачи «скорой помощи», мужчина и женщина. Их провожала Светлана, как всегда, при посторонних надевшая маску заботливой жены и невестки.

– Боюсь, без операции медицина бессильна, – сказал врач, выходя из квартиры.

Светлана закрыла дверь и ехидно спросила у Стаса:

– Что, не пристрелили?

– К сожалению, нет. Что с мамой?

Не отвечая, Светлана ушла на кухню и включила там маленький телевизор.

Рыжий котяра дрых посреди кровати и не торопился навстречу хозяину.

– Ну, как ты тут без меня? – спросил Соловьев, беря его на руки.

Кот сразу же довольно заурчал, пушистым боком прижимаясь к Сереге. Серега подошел к окну, выглянул через щель между плотными шторами. Вздохнул:

– Где же ты бродишь, начальник?

Шилов был на АЗС на улице Блюхера. Заплатил за полный бак, начал заправляться. Когда отъехала машина, стоявшая у той же колонки с другой стороны, Роман осмотрелся и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, положил ключи от «Альфа-ромео» в ящик с песком.

А Виноградов и Арнаутов пили коньяк в кабинете начальника УСБ.

Коньяк был очень хорошим. Виноградов сам покупал его в Бельгии, когда летом ездил туда отдохнуть.

Пили его, правда, неправильно, из хрустальных водочных стопочек. Так было привычнее.

И беседа тоже шла хорошо:

– Раньше его надо было брать, раньше. Я ведь говорил...

– Раньше не было оснований. – Виноградов до краев наполнил стопки.

– А теперь нет человека.

– Да куда он денется, Коля? Он ведь понтярщик, привык быть на виду. На нелегальном положении долго не протянет. Кореша его под контролем, баба тоже. Возьмем, это вопрос времени.

– Я чего боюсь, Олег Евгеньевич, он ведь хвосты начнет рубить, зачищаться.

– Ну, ты из него монстра-то не делай. Он ведь не отморозок какой-нибудь. Вон, какие дела раскрывал!

– Раскрывал! – Арнаутов презрительно скривился. – Потому что бандюки ему на своих конкурентов стучали. А нераскрытых дел сколько? Почему? Да потому, что у него там свой интерес.

– Ты еще скажи, что он стоит за всеми громкими «глухарями».

– А я не удивлюсь.

Виноградов усмехнулся:

– С тобой не соскучишься, Коля.

Арнаутов поднял хрустальную стопку и, словно произнеся тост, заявил:

– Это с ним скучать не придется. Помяни мое слово.

Заканчивался вечер трудного дня...

16

Ночь прошла, настало утро.

Посреди двора старого дома на улице Черняховского одиноко стояла красная «Альфа-ромео». С лестничной площадки третьего этажа за ней наблюдали двое оперов «наружки». Они недавно заступили на пост, сменив отдежуривших ночь. Один выглядел бодро, второй страдал после выпитого накануне – вечером он хорошо погулял на дне рождения у приятеля, – и теперь оттягивался «джин-тоником», приканчивая уже вторую банку.

– Плохо тебе, кисонька? – спросил тот, который не пил накануне.