Старшинов

Николай Константиныч!
В Сибири такие морозы,
В нашем Томске теперь
Столько снега повсюду и льда,
Будто слезы всех вдов,
Будто с целого света
Все слезы
Заморозили враз
И свезли, и свалили сюда.
Я хожу по слезам.
И немного своих добавляю.
Только что мои слезы
В безмерной печали людской?
Николай Константиныч!
Ответственно вам заявляю:
Знал немало я зим,
Но ни разу не видел такой.
Есть тепло доброты,
Только в мире пока его мало,
И холодная злоба
Подчас убивает мечту, —
Еле крылья расправила,
Смотришь,
Комочком упала.
Так пичуги у нас
Замерзают порой на лету.
Лед с карнизов свисает.
Трамваи, примерзшие к рельсам.
И примерзло к струе
Под колонкою прямо
Ведро.
Николай Константиныч!
Я все же надеюсь согреться.
Николай Константиныч!
Вы учите верить в добро!

Владимир КОСТРОВ

* * *

Николаю Старшинову

Мой друг, какая мерзость боевая
Кипит сегодня посреди Москвы.
Но дням твоим итоги подбивая,
Я «Да!» скажу. И не скажу «Увы…».
Не мы с тобою делали погоду
На фоне славословий и хлопков.
Не мы любили Генриха Ягоду,
Не нас с тобой ласкал Филипп Бобков.
Любили мы. И были мы свободны,
В изобличеньях не поднаторев,
В среде подводных трав и трав надводных,
В среде цветов, созвездий и дерев.
И на других не призывали скопом
Законника, мента и палача.
Ходи, мой друг, как доктор стетоскопом,
В родную землю палочкой стуча.
Не зря ты полз в крови по горькой, русской,
Не зря заморской не искал судьбы,
Не зря простой не брезговал закуской
И собирал частушки, как грибы.
В грехах своих всегда по-русски честен,
Я верю: видит Бог твои дела,
Ведь в глубине твоих стихов и песен
Ни грамма злобы и ни капли зла.
И ни в какую пакостную слякоть
Из нас уже Россию не избыть.
Мы будем наши песни петь — и плакать,
И снова петь и плакать, и любить.
И, вопреки кликуше и уроду,
Пешком, ползком на брюхе и спине,
Но мы прорвемся к своему народу,
Как ты когда-то сделал на войне.

Читая книгу товарища

Н. Старшинову

Я книгу прочитал твою.

Она

теперь надолго сердце не отпустит,

пусть рябью по реке

к тебе дойдет волна

моей признательности,

нежности

и грусти.

Живительные чувства в наши дни

неотвратимо пролетают мимо.

Спасибо за стихи твои,

они,

как все живое, честно уязвимы.

Не монолит гранитный, не утес,

не ведающий боли или страха,

они живые, скажем, словно пес,

иль малый лягушонок, или птаха.

Ты сочинял стихи, а не стишки,

не строчки гнал, а честно строил строки.

Посредственность сбивается в кружки

а крупные таланты одиноки.

Я книгу прочитал твою.

Она

теперь надолго сердце не отпустит.

Пусть рябью по реке

к тебе дойдет волна

моей признательности,

нежности

и грусти.

Виталий КОРЖИКОВ

Из блокнота