Стартует мужество

 — Знаем, товарищ генерал. Потому и делаем, что знаем, — восторженно ответил Кузьмин за нас обоих.

 — За отличное выполнение задания представить к правительственной награде, — приказал генерал командиру полка.

Он тут же отдал распоряжение произвести фотографирование разбитого поезда.

К обеду были получены снимки. Мы с Кузьминым превратили в груду обломков эшелон из нескольких десятков вагонов с танками и солдатами.

 — Хорошо получилось, — говорил Кузьмин. — И как это ты догадался атаковать? А зенитки что делали! Думал, собьют.

 — Неужели? Знаешь, во время атаки, кроме паровоза, ничего не видел, — сказал я и в свою очередь спросил: — А почему ты отстал во время атаки?

 — Не хотел пропустить поезд, — объяснил Кузя. — Я сразу понял твой замысел и для полной гарантии решил отстать. Если бы ты промахнулся, атаковал бы я. А все же хорошо получилось. Удачно.

Праздник ратного труда

У наших друзей праздник — годовщина организации штурмового полка. Еще накануне вечером мы сговорились поздравить товарищей по оружию.

С утра, после первых вылетов, на аэродроме появилось армейское начальство. Бригадный комиссар Рамазанов неторопливо переходил от самолета к самолету, расспрашивал летчиков об их жизни, полетах, о доме.

 — Как дела? — по-отечески спросил он у Кузьмина.

 — Воюем, товарищ бригадный комиссар.

 — Слыхал я про ваше звено. Хорошо воюете. А что же у вас ни одного ордена нет?

 — Нам про это знать не положено. Наше дело воевать, а к орденам представляет начальство, — весело отвечал Кузьмин.

 — Летали сегодня?

 — Только что возвратились.

Кузьмин определенно понравился Рамазанову.

 — Ну как, наступать будем? — обратился комиссар уже ко всем.

 — Этого и ждем, — раздалось сразу несколько голосов. — Только когда, товарищ бригадный комиссар?

 — Терпение, товарищи. Время работает на нас. Сами, наверное, видите, что фашисты выдыхаются. Судя по вашим докладам, готовятся зимовать в донских станицах.

 — Вот бы их зимой накрыть на Дону, как под Москвой накрыли, — сказал Соколов. — Нам бы только самолеты отечественные получить! Эти «харрикейны» так надоели: ни скорости, ни связи. Хорошо, что наше оружие установили, а то бы совсем труба.

 — Будут и самолеты. Будут! — заверил Рамазанов. — Сегодня ваши друзья штурмовики за хорошую работу ордена получают. Думаю, что и вас в скором времени поздравлять будем.

Попрощавшись, Рамазанов пошел к штурмовикам.

Когда мы остались одни, Кузьмин спросил у комиссара полка:

 — Что же нужно сделать, чтобы быть награжденным?

 — Мы награждены доверием народа, — сказал комиссар. — Бьем фашистов, отстаиваем нашу страну. Это самая большая награда.

Комиссара поддержали другие.

 — Да не за орденами я гонюсь, — защищался Кузьмин. — Дело не в наградах. Но с орденом все-таки как-то лучше.

Все засмеялись.

Пока мы вели этот разговор, штурмовики обратились к командованию с просьбой — в честь годовщины слетать на задание всем полком. Вылет был разрешен. Цели — эшелоны на станции Каменка и автомобили на дорогах. Нам, как обычно, предстояло прикрыть штурмовиков и подавить зенитную артиллерию противника.

К цели подошли внезапно. Зенитные батареи, охранявшие Каменку — одна в саду, другая в открытом поле, — были накрыты реактивными снарядами истребителей. Почти одновременно пошли в атаку штурмовики. На станции, наверное, стоял эшелон с пехотой. Было видно, как обезумевшие фашисты разбегались в разные стороны. Бомбы штурмовиков падали на вагоны. Длинные пулеметные очереди настигали бегущих.

Вылет закончился успешно. Вечером в столовой состоялось торжество. Сооруженную наспех сцену украсили колосьями пшеницы. Это постарались девушки из батальона аэродромного обслуживания. Их пригласили на вечер и разрешили переодеться в гражданское платье. Рядом с солдатскими сапогами замелькали лакированные лодочки. Пришли девушки из деревни.

При взгляде на сцену, убранную колосьями, могло показаться, что предстоит отчетный доклад председателя колхоза. Все было так уютно и мирно.

Появились командир штурмового полка, комиссар, начальник штаба. Началась церемония вручения орденов. Первым к столу подошел Морозов, потом Саша Загородний. Они награждены орденом Ленина. За ними — летчики, которым вручили орден Красного Знамени. В честь каждого награжденного баянист исполнял туш, а все присутствующие горячо аплодировали. С восторгом и гордостью смотрели мы на орденоносцев.

После вручения наград состоялся ужин, а потом начались танцы. В одиннадцать часов вечера, когда пары танцоров только что закончили вальс, вдруг раздался громкий голос:

 — Красноармейцы батальона, выходите строиться! Команда касалась девушек, ее подал лейтенант, командир роты БАО.

 — Как ты осмелился здесь кричать? — набросилось на него сразу несколько человек. — Ты здесь не хозяин!

Перед лейтенантом в угрожающей позе появился богатырь и красавец Коля Орловский.

Командир роты, не предвидевший такого оборота, молча стоял и не знал, как поступить: настаивать бессмысленно, отступить — неудобно перед подчиненными. На помощь пришел комиссар штурмового полка.