Старухи

Горячая волна ужаса прошла по всему телу Елены Олеговны и прилила к лицу. Стало жарко. Сдавило голову, к горлу подступила тошнота.

Вот упали тяжелые капли… Чаще, чаще… И вот уже ливень мутной пеленой рухнул на землю. Сверкнула молния. Сверкнула почти одновременно с ударом грома.

Елена Олеговна продолжала стоять на крыльце, не замечая хлещущих на нее струй, и вглядывалась в мутную темноту.

Она представляла, как её маленькая Лёленька идёт одна в грозу к дому и никак не может дойти. Ещё и велосипед везёт. А велосипед – железный. А гроза «любит» всё железное. Прямо охотится за ним…

Елена Олеговна застонала. Сначала тихонько, а потом всё громче и громче и, наконец, объятая ужасом, закричала в черное небо:

– Господи! Помоги! Помоги, Господи! Не дай погибнуть ребёнку!

Ощупью нашла дверь, вбежала в дом, потом, ударяясь о косяки, в комнату. Упала на колени, продолжая молиться и плакать.

Она стонала, кричала, выла… Её крики и стоны сливались с раскатами грома и шумом ливня под окном.

В свете молнии прорисовалась огромная фигура, стоящая недалеко от Елены Олеговны, но та даже не испугалась. Через секунду фигура заговорила голосом Ульяны.

– Не пришла твоя девка…

Это было утверждение, сказанное с таким пониманием и сочувствием, что Елена Олеговна, не стесняясь, закричала в ответ:

– Не пришла-а-а-а-а-а-а!..

Старуха сбросила плащ на пол, прошла в комнату и села у стола на табуретку.

– Не кричи. Охрипнешь…

Но Елене Олеговне было уже не остановиться.

– Она пропала! Она не придет! Это конец!!!

Ульяна встала и положила руку на голову Елене Олеговне.

– Ну, тихо, тихо… Ну, всё, всё. Хватит. Придёт твоя девка.

Но Елена Олеговна не унималась. Ульяна, дав Елене Олеговне лёгкий подзатыльник, прикрикнула не неё:

– Прекрати! Сейчас же прекрати!

Елена Олеговна, будто споткнувшись о крик Ульяны, примолкла, перейдя на тихий стон-скулёж.

– Вот и молодец, – ласковым голосом сказала Ульяна. – Пойми, ты, к примеру, окочуришься (тебе немного-то и надо!), а она придёт. Как ни в чём не бывало.

– А она придёт? – доверчиво, как ребенок, спросила Елена Олеговна.

– А куда она денется?! Обязательно придёт. Затырилась у кого-нибудь от грозы. Лучше подумай о себе.

– Что мне о себе думать?!

– А то, что здоровье у тебя хреновое! В чём только душа держится… А она скоро придёт. Не успеешь оглянуться… Смотри, вот и гроза почти прекратилась…

Как будто услышав слова Ульяны, в доме снова включился свет. И почти одновременно с этим что-то знакомо звякнуло за окном.

– Это велосипед, – прошептала Елена Олеговна.

– Похоже на то, – прошептала с той же интонацией Ульяна.

– Это точно велосипед! Я знаю.

Старухи в ожидании уставились на дверь. Через несколько мгновений та распахнулась, и вошла Лёля.

– Ой, мокрая-то какая! – радостно всхлипывая, прокричала Елена Олеговна.

– Что я тебе говорила?! – победно сказала Ульяна. – Я тебя никогда не обману.

Старухи счастливо засмеялись, а Елена Олеговна ещё и перекрестилась.

– Слава Богу! Слава Богу! – запричитала она смеясь и рванулась к внучке, чтобы помочь ей раздеться.

– Не надо, я сама, – отстранилась Лёля и прошла в свою комнату, даже не улыбнувшись.

Старухи озадачено посмотрели друг на друга.

– Богу-то, конечно, слава, – удивленно сказала Ульяна, – но она у тебя, вроде, говнистая какая-то. Не поздоровалась, не извинилась…

– Да ладно! Хоть пришла.

– Ничего не ладно!

Вернулась из своей комнаты переодетая в сухое Лёля. Даже не взглянув на гостью, спросила у Елены Олеговны:

– Где мой плащ?

– Зачем он тебе?

– В Бетмена играть! – вызывающе ответила Лёля. – От дождя, конечно.

– Ты что, опять уйдёшь?!

– Да, мне надо. Где плащ?

– Нет, нет! Я тебя никуда не пушу! Гроза может вернуться, ночь на дворе…

– Мне надо, и я поеду! – жестко ответила Лёля.

Елена Олеговна заплакала:

– Умоляю тебя, Лёлечка!.. Не уходи!

– Не надо плакать – я это много раз видела. Мне надо. И это не обсуждается.

– Обсуждается! – неожиданно вступила в разговор Ульяна. – Ещё как обсуждается!

– Что это такое, бабушка?

– Я не «что», а «кто», – сурово сказала Ульяна.

Она вплотную подошла к девочке и, якобы, ласково спросила:

– Ты что, гадюка мелкая, куражишься над бабкой?!

Лёля отшатнулась от большой и грозной старухи:

– Кто это, бабушка?!

– Сейчас узнаешь… Мы с тобой сейчас близко познакомимся.

– Я не хочу знакомиться!

– А придётся.

После этих слов Ульяна стала оттеснять Лёлю к дверям комнаты, из которой та вышла. Она толкала ее всей массой своего огромного тела, животом, грудью…

Девочка, отступая под напором Ульяны, кричала:

– Кто ты такая?! Я тебя не знаю и знать не хочу! Бабушка! Скажи ей!

– Ах ты, тварь подзаборная! Она, видите ли, меня не знает! Зато я знаю… таких, как ты!.. Очень хорошо знаю!

– Зачем так грубо?! – попыталась вступиться за внучку Елена Олеговна.

– Лежи – болей! – прикрикнула на Елену Олеговну Ульяна. – И не вмешивайся в дела, которые тебе не под силу!

– Что вы от меня хотите?! – перешла на «вы» Лёля.

– То-то! Уже лучше! Уже «вы». Начала исправляться.

– Пустите меня!!! – завопила Лёля. – Меня ждут!

– Я пушу, пущу, но только не туда, куда ты хочешь, а в комнату. Давай – иди, двигайся!