Старушки-разбойницы

Саша был возмущен до предела. Это же надо пойти на такую подлость! Государство выплачивало деньги на торгах в аукционных домах, скупало раритеты, бережно помещало их в музей. Государство финансировало работу археологов и проводимые ими раскопки с той лишь целью, чтобы сделанные ими находки стали бы достоянием всей страны. Все то же государство выделяло деньги на покупку интересных предметов у населения, желавших поделиться своими семейными ценностями и пополнить ими музейную коллекцию. И что в итоге? В барышах остались лишь эти три дамочки и некий Климкин.

Но тут Сашу озарила мысль, которую он немедленно озвучил:

– Почему же Климкина изобличили и посадили, осудив за кражу, а трем другим воровкам удалось избежать разоблачения?

– В этом деле для нас всех имеется несколько непонятных моментов, и это один из них. Почему-то про своих подельниц Климкин на суде молчал. Возможно, ему за это была обещана какая-то награда. А возможно, он считал, что для воришки-одиночки срок будет ниже. К тому же своей вины он так и не признал, но под давлением улик это было уже и не нужно.

Что же, Саша был в этом плане чуть более подкован. У него не шел из головы разговор Натальи с Галиной, который они вели в салоне его машины не далее как сегодня.

Значит, некий Климкин угрожал трем мошенницам расправой. А почему он это сделал? Не потому ли, что хитрые бабы засадили за решетку одного Климкина, таким образом уйдя от ответственности и взвалив всю вину на плечи его одного? Или вообще подставили Климкина? А он был невиновен!

– Но в таком случае, почему Климкин молчал? Почему не разоблачил трех заговорщиц, почему не указал на них во время следствия?

– Возможно, тогда он не знал, кого ему следует обвинять.

– Но в деле же есть показания трех свидетельниц!

– Разумеется, они там есть, – не без раздражения отозвался следователь. – Но виновность Климкина была установлена и без этих показаний. У него дома было найдено несколько украденных из музея артефактов. Сам он утверждал, что артефакты были ему подброшены. Полагаю, что на эти вопросы правдиво ответить сможет лишь сам Климкин либо кто-то из числа трех воровок. Но, увы, две из них мертвы, а третья попросту недоступна для общения. Галина и по сию пору находится в карантине, сунуться в который невозможно.

– Вообще-то…

– Мы уже пытались с ней связаться, – перебил его Рыбаков, – но результата это не принесло. На все наши запросы идет один ответ, в медицинских учреждениях города пациентки с такой фамилией нет. И тот карантинный госпиталь, о котором ты нам говорил, не лучше. Нам даже не позволили поговорить с Галиной по телефону, мотивировав это все тем же, что у них нету пациентки с такими данными. А когда я потребовал, чтобы они ее нашли, они мне заявили, что им некогда! Представляешь? А мне, можно подумать, есть когда! Безобразие! Они просто не хотят работать!

Саша слушал и понимал, что следователь негодует совершенно напрасно. Карантинные врачи понятия не имели, что за личность лежит у них в палате. Галина сделала все, чтобы остаться инкогнито, поэтому прозвучавшая в полицейском запросе фамилия пациентки врачам ровным счетом ничего не сказала, и они постарались как можно быстрее избавиться от докучливого следователя. Но если врачи не стали помогать Рыбакову, то Саша мог это сделать.

И набрав в легкие побольше воздуха и храбрости, он сказал:

– Видите ли, дело все в том… Если вам нужно поговорить с Галиной, то я знаю, где ее сейчас можно найти.

– И где? – оживился следователь.

– Пару часов назад Галина самовольно покинула здание карантинной больницы. И в настоящий момент находится дома у своей подруги. Во всяком случае, я сам простился с ней именно там.

– И госпиталь она покинула, надо понимать, не без твоего участия?

– Да, я ей помог бежать из карантина.

После этой фразы в кабинете воцарилось длительное молчание.

Побагровев, следователь изучал Сашу таким взглядом, что тому казалось, еще чуть-чуть, и волосы у того на голове вспыхнут от жара, который излучали выпученные глаза следователя.

Саша даже успел подумать, лучше бы так, потому что иначе самого следователя неизбежно хватит удар от переполнявших его чувств.

Но все обошлось.

Следователь взял себя в руки, выдохнул и воскликнул:

– Так что же мы медлим! Вперед!

И они помчались вперед. Путь показывали Саша с Бароном, чем последний был чрезвычайно горд. Пес отставил хвост и шустро перебирал лапками, словно опасаясь куда-то опоздать. Опущенный к самой земле нос и мелко семенящая походочка придавали Барону весьма деловой вид. С таким помощником можно было не опасаться, что кому-нибудь из преступников удастся уйти от расплаты.

Глава 13

Увы, когда они появились у квартиры Натальи, в которой, предположительно, пряталась Галина, женщин в ней уже не оказалось.

Но словоохотливая консьержка внизу подтвердила:

– Были! Пришли и почти сразу же ушли! Мужчина за ними заехал. Вместе с ним и уехали.

– Что за мужчина?

– А я знаю? В возрасте уже. Пожилой. С бородкой. В очках. Интеллигентный.

– Знакомый?

– По имени их окликнул. Они обе из дома с вещами выходили…

– Стоп, что за вещи?