Старушки-разбойницы

– Да, – согласилась с ним Галина. – Вопрос только: зачем?

И они оба наперебой стали выдвигать различные версии, почему бы это могло быть. И чем больше слушал Саша, тем отчетливей понимал, как ловко обвели его вокруг пальца. Использовали его как последнего дурачка в своих злодейских целях. А он-то и рад был!

Как же ругал себя Саша! Сыщик называется! Он должен был насторожиться уже в тот момент, когда незнакомая собачница во дворе у Натальи случайно упомянула о гибели шпица по имени Арти. Уже тогда Саша должен был подробнее расспросить, когда умерла собачка. Ведь Наталья сказала своим подругам, что на нее также было совершено покушение. Она сказала, что в ту ночь, когда шпицу Мориарти приспичило выйти прогуляться, на Наталью напали и пытались убить. Но этого не могло быть, потому что покушение, которое якобы произошло, произошло всего пару дней назад. А бедный маленький Мориарти отправился в свой собачий рай гораздо раньше.

Значит, надо было понимать, что Наталья лжет! А кто лжет в мелочах, способен обмануть и в крупном. Но Саша был слеп и глух. Геннадий Александрович называл себя дураком, а что уж говорить про самого Сашу!

Климкин, видимо, прочел по лицу юноши, какие чувства тот испытывает, потому что внезапно сочувственно взглянул на юношу и произнес, обращаясь к одному лишь Саше:

– Не переживайте, молодой человек. Не вы первый, кто попался в сети этой злодейки! Я и сам когда-то был до такой степени очарован ею, что охотно пошел под суд, лишь бы спасти мою любимую. Не знаю, где был мой разум, когда я слушал эту женщину. Отрезвление пришло не сразу. Но ему очень способствовал тот факт, что за все эти годы она ни разу не прислала о себе даже простую весточку. Я терзался, колебался, сомневался, но только сегодня окончательно понял, что мною, грубо говоря, просто воспользовались. Это было тем обиднее сознавать, что прежде своими дамами обычно манипулировал я, а тут вдруг такой поворот. Сам попался в сети этой мерзавки. Сначала я был зол, потом мне было просто обидно, а теперь пришло понимание, что все в этой жизни закономерно и справедливо. Я и сам неоднократно обманывал людей, вот и получил обраточку.

– Но вы же не убивали.

– Не убивал.

– А Наталья, получается, убивала. Но зачем?

И прежде чем Климкин с Галиной вновь пустились вплавь по волнам своих предположений, следователь перебил их и сказал:

– У меня есть предположение, почему это произошло. Но сперва ответьте мне на один вопрос. На те украденные вами из музея ценности, которые Лариса обещала переправить за границу, вы все скинулись понемногу из своих собственных закромов?

– Да, – уверенно кивнула Галина. – Я вам всю правду скажу! Я только что на пороге смерти стояла, в таком случае никто врать не станет. Вот слушайте! У каждой из нас был свой собственный тайник. К примеру, я свои каменюги в погребе у бабки хранила.

– Мы их уже нашли.

Галина кивнула и продолжила:

– Лариса с Татьяной свои тоже где-то держали, мне не говорили. Думаю, что они и друг другу не говорили. Ну и Наталья свои кресты да молитвенники тоже отдельно хранила.

– Но раньше было не так?

– Сначала не так. Только мы ведь этим делом уже давно не промышляем. Что могли, то вынесли довольно быстро. Потом и охрана сменилась, и сигнализацию в музее другую установили, везде камер понатыкали, невозможно стало выносить, как мы раньше выносили. Да и боялись мы внимание к хранилищу привлекать лишний раз. Чуть сигнализация сработает, мигом проверки начнутся. Все ли в хранилище на месте, да все ли там в порядке. Того и гляди, пронюхали бы, что хранилище битком набито подделками, а настоящие раритеты – тю-тю! Мы и так страху натерпелись, когда в музее недавно ограбление случилось. Все, думаем, сейчас грабителей поймают, то мигом поймут, что в хранилище шаром покати. Но повезло. Ребят тех поймали, но решили, что они сами подмену провели.

– Это мы хотели, чтобы все так думали, – произнес следователь. – Так вы не ответили на мой вопрос: где вы раньше держали награбленное?

Галина поежилась.

– Ну, я же говорю, все в один тайник складывали.

– И в чьем ведении он находился?

– Вообще-то на даче у Наташи тайник был, но это и справедливо, она же все затеяла. Но когда вещей стало слишком много, она сама заговорила, чтобы каждая из нас свою часть к себе забрала и сама бы о ее сохранности заботилась.

– И когда это произошло?

– Давно уже. Лет семь назад, а то и больше.

– И с тех пор вы так и хранили свои сокровища каждая у себя? И никто не помышлял о том, чтобы их продать?