Старые долги

– Хочешь – поезжай со мной, получи информацию из первых рук.

– Нет, Андрей, он наверняка хочет поговорить именно с тобой, причём конфиденциально, иначе пригласил бы тебя к себе.

– В таком случае я бы его послал… сам знаешь – на какой адрес.

– Антон прав, – кивнул Зелинский. – Жиганов почему-то не хочет, чтобы об этом знали посторонние. Так что поговори с ним сам, потом нам перескажешь. И будь готов к интересным новостям насчёт «Иванова».

– Ладно, пока, – вздохнул Андрей. Всё его естество протестовало против того, чтобы заниматься чем-либо, кроме спасения Вали и её малышки, но что можно предпринять сейчас сверх того, что уже делается?

Через двадцать минут он уже подходил к дверям своего агентства, дела которого – что греха таить – изрядно запустил за последние дни. Пусть не в ущерб клиентам, но ими занимаются другие сотрудники, а не начальник.

– Добрый вечер, Андрей Витальевич! – послышался дрожащий голос, в котором так трудно было узнать громоподобный бас, каждый вечер клеймящий с телеэкрана «продажную правящую верхушку» России.

– Здравствуйте. Чем могу быть полезен? – К Жиганову и его взглядам Кароль не испытывал ни малейшей симпатии, но клиент есть клиент, и он не должен страдать из-за эмоций детектива.

– Дело государственной важности! – прохныкал главный разоблачитель всея Руси, глядя сквозь тёмные очки, как сыщик отпирает дверь своего агентства.

– Входите и рассказывайте.

По традиции агентства, клиенту полагалось кофе, чай или минеральная вода – на его выбор, – но в данном случае Кароль сделал исключение. Ни единого жеста, который может затянуть пребывание товарища Жиганова в этих стенах хоть на минуту.

– Нас ограбили…

Изумлению Кароля не было предела. Не только потому, что Жиганов, столь любящий лозунги вроде «Экспроприировать экспроприаторов!», мало походил на жертву ограбления. Детектив опомнился:

– Почему вы обратились именно ко мне?

– У вас такая прекрасная репутация!

– Однако, если не ошибаюсь, вы в последние дни добивались моего ареста? По подозрению в покушении на члена вашей фракции Иванова. – Андрей мысленно отметил, что уже запутался в этой фамилии, которая фигурирует то там, то сям. То ли дело скромная, неброская фамилия Кароль…

– Умоляю вас! Это была ошибка, о которой я крайне сожалею! И потом, я не говорил именно о вас!

– Так, ладно. Кто вас ограбил? Что у вас украли?

– Деньги.

– В таком случае, обратитесь в милицию.

– Но… товарищ следователь…

– Я не следователь, а сыщик. И я не дублирую функцию милиции, а занимаюсь теми делами, которые она по каким-то причинам не ведёт. Если вы подали заявление в милицию, а вам отказали, то есть о чём говорить. В противном случае – извините.

– Но я не могу обратиться по этому вопросу в милицию!

– Почему?

– Потому что… – главный российский разоблачитель запнулся и отвёл взгляд. – Эти деньги… Поймите правильно…

– Не вполне законны?

Жиганов пожал плечами.

– Уважаемый Геннадий Анатольевич! Наше агентство не занимается отмыванием незаконных доходов или их сокрытием. Нас проверяют разные инстанции. Если я возьмусь за ваше дело, то в любом случае материалы расследования станут известны милиции и прокуратуре.

– Эти деньги не так уж незаконны, – упавшим голосом произнёс Жиганов. – Когда-то они были совершенно законны.

– Золото КПСС? – догадался Кароль.

– Ну… Иногда это так называют.

– И что – грабитель отнял у вас кучу этих денег?

– Не все, но ко мне поступили сведения, что с наших европейских счетов кто-то снял сегодня крупные суммы.

– Вы проверяли счета?

– Нет… ко мне пришли извещения электронной почтой. К моему референту.

Кароль вздохнул.

– Кто имеет право снимать деньги с ваших счетов – вы?

– Нет. Это счета на предъявителя.

Детектив покачал головой: вот один из главных недостатков нелегальных доходов – их слишком опасно оформлять на своё имя. Приходится ухищряться, и малейшая ошибка приводит к подобным последствиям.

– У кого хранилась финансовая документация, связанная с этими счетами?

– У Владимира Александровича Иванова.

Кароль хлопнул себя по лбу: вот она, разгадка убийства депутата! Как просто…

– Почему вы ничего не предприняли после его гибели?

– А как? Я даже подумать не мог…

– Геннадий Анатольевич! Вы так часто разоблачаете чужие финансовые махинации, что свою-то могли провести поаккуратнее. Ладно, делать нечего. На какую сумму вас ограбили?

– Примерно тридцать миллионов евро. И я опасаюсь, что завтра это продолжится.

– Я вас понимаю. О каких суммах, максимально, может идти речь?

– Очень больших.

Кароль открыл было рот, чтобы посоветовать потерпевшему явиться с повинной в милицию, но тут одна мысль пришла в голову.

– Хорошо, Геннадий Анатольевич! Я берусь за ваше дело.

Через пять секунд после того, как формальности были улажены и Жиганов удалился, чтобы вернуться к защите интересов трудящихся России, детектив схватил телефонную трубку: