Старый Город

Крягу вспомнилось, как в один из сеансов, поймавший музу Шмидт, работал с ним дольше, чем положено, а значит, подобное поведение было вполне свойственно художнику, и об этом знала прислуга.

Воспоминание вернуло Крягу к действительности. Кажется, прямо сейчас опасность миновала. Но что, если кто-либо еще вознамерился явиться нынче вечером к художнику?

Вопрос был логичным, и, кажется, Крягу знал наверняка, как на него ответить. У Шмидта должна была быть некая книга заказов, в которой тот вел учет клиентуры и все свои деловые записи.

Конечно, вот же она, толстая тетрадь, лежит себе раскрытой на столе! Крягу даже не пришлось листать страницы – разворот тетради отражал как раз сегодняшний день.

Молниеносно пробежав глазами по колонке посетителей, Крягу достиг конца списка, где увидел свою фамилию, напротив которой было словосочетание «полный расчет». Следом за ним на 7 часов вечера значился некто Ботезат и комментарий содержал одно лишь слово «аванс». За Ботезатом в списке более никого не было.

Стало очевидно, что это именно господин Ботезат чуть было не обнаружил убийцу на месте преступления всего-то несколько минут тому назад!

От этой мысли Крягу нервно затряс правой ручонкой в воздухе. Его язык не поворачивался назвать себя убийцей! Он даст свой философский комментарий случившемуся позже, а пока надо было убедиться в собственной безопасности!

Перевернув страницу, он увидел список посетителей на следующий день. Первой в 10 утра на позирование должна была явиться госпожа Маноле, а следом шло время славного богатого купца Агаке.

Да, среди клиентов Шмидта числились действительно не последние люди этого города. От понимания этого Крягу озлобленно стиснул зубы. Завтра не позже, чем в 10 утра, а того гляди и раньше, тело мертвого Шмидта обнаружат! С учетом знатного послужного списка мастера у дела будет самый широкий резонанс!

Фраза «полный расчет» напротив фамилии Крягу, показания Ботезата, который явился в назначенное ему время и не сумел застать Шмидта на месте, всё это явно складывалось не в пользу Крягу и вырисовывало страшное слово «приговор».

Первой мыслью было вырвать страницу с содержанием посетителей сегодняшнего дня. Но тогда бы он сам наталкивал следствие искать виновного среди ограниченного круга лиц.

– Нет… – зашептал Крягу. – Нет. Эту тетрадь никто никогда не обнаружит…

С этими словами он запихал тетрадь к себе в мешок, намереваясь впоследствии избавиться от нее.

Наверное, теперь он мог бы немного успокоиться. Посетителей на сегодня больше не предвиделось, Иляна не смела тревожить своего заработавшегося хозяина, и скорее всего сама уже собиралась восвояси.

Дыхание выровнялось, а капли пота испарились со лба. Крягу обвел взглядом все помещение и конечно же остановил его на самом главном. У стола в дурацкой позе сидел мертвец, а рядом с ним на полу плашмя лежала картина.

Тут только Крягу осознал, что с самого начала этого наваждения, с того момента, как он обнаружил, что у Шмидта не бьется сердце, он даже и не думал о том, чтобы самому доложить о происшествии. Нет, об этом не могло быть и речи! Доверяться правосудию было слишком опрометчиво! Не поймут, не будут разбираться. Им лишь бы поскорей закрыть очередное дело.

Несомненно, что он нисколько не виноват в смерти художника. Это несчастный случай, не более того! Но обстоятельства могут быть истолкованы неверно, а значит, следовало предпринять самую большую осторожность и умело замести следы.

Вера в себя и в свое предназначение стали возвращаться к нему. Нет, пострадать за непредумышленный проступок он не собирался. Шмидт сам виноват, что так случилось.

Какая-то неугодная мысль вновь полезла из подсознания, но, не желая тянуть ее на поверхность, Крягу нервно замахал рукой и занялся портретом.

Внимательно осмотрев его, он обнаружил, что тот вроде бы никак не повредился. Только густая красивая борода изображенного на картине Крягу была испачкана пятнами крови. Очевидно, брызги попали на полотно, когда Шмидт упал затылком на край стола, и картина накрыла его лицо сверху.

Однако Крягу знал, что масляную краску кровь не испортит. Отыскав в мастерской тряпку, он намочил ее в ведре воды и аккуратно вычистил картину. После этого спрятал тряпку в мешок, обернул картину бумагой и перевязал веревкой.

Теперь предстояло самое важное: незамеченным вернуться домой. Крягу присел на табурет, раздумывая, как поступить. Скоро на улице начнет смеркаться. Если провести здесь еще час-другой, то можно попробовать добраться домой. Но с картиной под мышкой, он точно запомнится даже редким прохожим. Лучше дождаться полуночи. В такое время по улицам ходят только одни жандармы, но сейчас ему это не показалось проблемой. Задерживаясь иногда в управе, Крягу возвращался домой поздно и потому примерно знал посты дежуривших на улицах охранников порядка. Да, окольными путями, он наверняка сможет дойти до дома незамеченным.

При этом выходить прямо из мастерской на улицу было нельзя: дверь бы оставалась открытой. Гораздо безопаснее было перейти из этой пристройки в дом, и выйти на улицу через калитку.