Старый корабль

Суй Цзяньсу со старшим братом много раз навещали сестрёнку и в конце концов выяснили все подробности её отношений с Четвёртым Барином на протяжении двадцати лет. От горечи и негодования оба пришли в ярость. Баопу велел Ханьчжан терпеливо ждать, сказав, что они непременно найдут выход. Дома Баопу сел писать исковое заявление. Он понимал, что это скажется на будущем Ханьчжан, и часто казалось, что кисть тяжелеет в руке, как железо. В это время к нему не раз приходили Цзяньсу, Чжичан, Даси и Наонао, но ни слова не говоря уходили, видя, с каким суровым лицом он лихорадочно пишет. Работу в компании Баопу не забросил, наоборот, трудился очень добросовестно, обращая внимание на каждую мелочь. Серьёзное выражение лица управляющего заставляло всех работников относиться к нему с ещё большим уважением. Неподдельную заботу проявлял и руководитель горкома Лу Цзиньдянь, а также партсекретарь улицы Гаодин Ли Юймин, что очень трогало Баопу. Составлению искового заявления он посвящал всё свободное время. Когда он показал написанное зашедшим в нему однажды в сумерках Чжичану, Цзяньсу, Даси и Наонао, все четверо были изумлены при виде нескольких больших плотно исписанных листов бумаги! Найдя начало, Наонао принялась читать вслух, но, прочитав немного, залилась слезами, а за ней и остальные. Один Баопу мерил шагами комнатушку, курил, под светом лампы в волосах у него посверкивала седина. Все пришли к заключению, что хотя в этом заявлении прослеживаются причины произошедшего и доказательства приводятся железные, их слишком много, документ получился чересчур длинный, не отвечает никаким требованиям, и таким образом спасти Ханьчжан не удастся. После обсуждения Чжичан предложил передать в суд лишь те отрывки, которые имеют отношение к Ханьчжан. И Баопу согласился.

Представив исковое заявление, Баопу почувствовал облегчение. Оставалось лишь ждать решения суда.

Ли Чжичан неоднократно просил Баопу передать Ханьчжан, что его чувства к ней ничуть не ослабели:

— Когда бы она ни вернулась, я буду ждать её.

Баопу, переживавший, что это происшествие может навсегда поставить крест на замужестве сестры, при этих словах невольно прослезился. И взял Чжичана за руку:

— Тогда жди. Она добрая девушка, хоть и с трудной судьбой, и может создать тебе уютный очаг…

Они без конца обсуждали дела компании в полной уверенности, что недалеко то время, когда производство лапши в Валичжэне испытает новый подъём. Ли Чжичан был уверен, что это оживит остальную промышленность городка, предлагал основать химическую лабораторию, использовать воды подземной реки. Был у него и ряд других планов.

— Берись за дело, — сказал Баопу. — Возможно, в Валичжэне найдутся люди, кто попытается остановить тебя. Но это не важно. Важно, чтобы ты не останавливал себя сам. Всех нас крепко спутывают по рукам и ногам невидимые оковы. Но я больше не собираюсь сдаваться и буду идти вперёд. Даже если из-за этих оков вывихну руки и сотру ладони в кровь, всё равно буду бороться. Без этого боевого духа в Валичжэне не прожить и дня достойной жизнью. Вот так, Чжичан.

Однажды осенним утром по городку разнёсся слух, что кого-то из семьи Суй снова призывают на военную службу. Узнав об этом, Баопу сначала усомнился, но потом получил подтверждение. В армию уходил Суй Сяоцин, только что закончивший среднюю школу паренёк, которому в этом году исполнилось семнадцать. Его мать зашла к Баопу поделиться сомнениями:

— Мальчик, вот, уходит. По традиции надо бы устроить прощальный банкет, но ведь только что умер дедушка Суй и Ханьчжан в тюрьме, так что, пожалуй, откажемся от этого.

Баопу подумал и покачал головой:

— Нет, давайте следовать традиции. Событие важное, и чтобы проводить Сяоцина, нужно приготовить угощение. Пригласим, кроме семьи Суй, стариков из семьи Ли, семьи Чжао, других семей. — Он решил, что организацией займётся сам, и матери Сяоцина пришлось согласиться, потому что его было не переубедить. Баопу тут же послал Чжичана к урождённой Ван, чтобы пригласить её стряпать, позвал Го Юня проводить Суй Сяоцина вместе с Цзяньсу. Вернувшийся Ли Чжичан сообщил, что урождённая Ван напилась до чёртиков, поэтому пришлось звать Пузатого Ханя из столовой городской управы.