Старый новый мир

— У вас что, нет охраны? — прошипел я графу, спрятавшись обратно под столом. — Где те, кто проверяет билеты на входе?

— Н-не знаю, — начал заикаться потрясенный Апраксин. — Это слишком неожиданно.

— Так соберитесь! — я уже готов был хорошенько заехать ему по физиономии. — Нам надо отсюда выбраться! — и снова принялся следить за залом.

Людей по-прежнему обирали. Народ без колебаний отдавал кольца, кошельки, деньги — все, что имело хоть какую-то ценность. Ясно, что в мире без мобильной связи и видеокамер такое дело провернуть легче легкого. Главное — не шуметь.

Оттого никто не стрелял в воздух, а сделали все аккуратно и даже стильно — через конферансье.

— Как-то можно вызвать помощь? — прошептал я, начиная сердиться, что граф ничего не может сделать. — Какой-нибудь телефон на корабле?

— У меня в кабинете есть радиотелефон, — почти без заикания ответил граф и тут же просветлел. — Мы сможем... если выберемся, — опять помрачнел он, когда рядом послышались шаги. — Нет, решительно нам не дадут даже выйти отсюда! — тихонько воскликнул он, дернулся и ударился затылком о крышку стола.

Тут же звякнула посуда, покатился и свалился на пол бокал. Рискуя быть замеченным, я немного высунулся из-под скатерти, подхватил упавшую стекляшку и отшвырнул ее в сторону.

Бокал разбился вдребезги, попав в соседний столик. Эффект оказался бы нулевым, потому что первый источник звука несколько человек определили довольно точно. Однако сразу же после того, как по полу полетели осколки, гости вскочили из-за стола, испуганные шумом.

Каждый что-то кричал, а следом пошла цепная реакция, и многие также поднимались. Одни резко, другие — более осторожно, но примерно треть зала была на ногах.

— Быстро, к стене и вдоль нее! — скомандовал я, как только убедился, что наш путь свободен. — Ведите в кабинет, я вас провожу.

— О господибожемой, — запричитал граф и на коленях, как мог, засеменил из-под стола.

— А ну молчать всем! — раздался громкий голос в толпе.

Еще не стреляли, и не собирались, похоже. Вот если разбитый бокал никто не услышит, то пальбу легко определят с берега.

Я в полуприседе следовал за Апраксиным, стараясь не очень подниматься над столиками. Конечно, толпа людей закрывала нас, да еще и приглушенный свет, который почему-то никто не сделал ярче, способствовал нашему бегству.

Филипп Терентьевич не спешил. Физическая форма или статус — что-то не позволяло ему перемещаться быстрее. Но я уже чувствовал, что раз толпа не замолкает, кто-то сейчас пойдет к микрофону. И нам надо успеть пройти мимо сцены незамеченными.

— Давайте быстрее, граф! — сердито прошипел я сзади него. — Нас могут заметить!

— Я не могу быстрее! — огрызнулся он, потом обернулся и выпрямился.

— Что вы делаете? — я бросился к нему, чтобы заставить снова спрятаться, но вместо этого заметил, что на нас из толпы смотрит человек.

На лице у него была детская заячья маска, прикрывавшая только нижнюю половину. Из-за этого смотрелся он устрашающе — двустволка в руках придавала типу еще больше решительности.

— Нас заметили, поздно, — выдохнул я.

Тут человек в маске молча приблизился к нам на пару шагов, не поднимая ружья, а я бросил сумку графу и сделал выпад. Левой рукой схватился за оружие, не давая грабителю поднять двустволку, а правой, не останавливаясь, провез по скуле так, что он тут же рухнул в толпу, едва не опрокинув нескольких гостей.

— А теперь живее! — сказал я графу в самое ухо, забирая сумку обратно. Тот лишь таращился на грабителя, что валялся на полу, не двигаясь.

Да, когда-то учили, что в голову бить нельзя. Но то было в секции, да и противник с ружьем очищает твой разум от предрассудков очень быстро. И ты либо соглашаешься, либо метким выстрелом противник буквально прочистит тебе мозги. Я выбрал первое.

Мы прошли мимо сцены как раз вовремя — стоило нам затеряться в темноте в дальней стороне зала, где никто не сидел, как к микрофону снова выгнали конферансье с дрожащим голосом.

Он что-то говорил, но я не слушал — граф, как пьяный, шагал вперед, сильно шатаясь. Обычно после такого люди трезвеют. Я старался держаться поближе. Не хватало еще, чтобы он упал.

Но все же я не удержался и повернулся в сторону толпы. Там двое в масках пытались поднять оглушенного парня, но безуспешно. Хорошо же я ему влепил!

Мы выбрались из зала в очередной коридор, затем нашли лестницу, по которой опустились еще на один уровень вниз. Никаких табличек здесь уже не было, но граф отпер ключом дверь и вошел, убедив меня в том, что мы оказались в его рабочем кабинете.

— Так может, раз уж мы здесь, рассчитаемся с долгами? — предложил я, заметив приличных размеров сейф.

— Что? — вид у графа была очень испуганный, когда он шел к телефону.

Их радиотелефон ничем не отличался от классических аппаратов, разве что вместо провода была антенна. Апраксин принялся крутить диск, а я рассматривал кабинет, уверенный, что нам никто не помешает.

Однако мне стоило бы позаботиться о двери и запереть ее. Моя вина — тут ничего не попишешь. Внутрь ворвались двое, оба не слишком высокие, юркие, точно какие-то домушники.