Старый новый мир

Я точно помнил, что немец перед уходом гремел ключами. Быть может, Ежи был с ним, просто не стал заходить? Но дверь точно запирали, в этом не было никаких сомнений.

— Рад, что ты меня помнишь.

— Тарас говорил, что ты погиб, но я надеялся, что он врет, — я наконец-то сел. — Может, включим лампу, со светом будет удобнее?

— Нет. За тобой следят и мой визит к тебе — тоже большая тайна. Постой, — вдруг осекся Павел. — А с ним что случилось? Ты сталкивался с ним снова?

— Он приходил ко мне домой. Предложил сразиться с ним на саблях, но мне повезло. Честное слово, это просто везение, я поскользнулся и...

— Словом, он мертв? — все так же безэмоционально продолжал шпион. — Одной проблемой меньше. Не хватало еще его здесь ко всем остальным в придачу.

— Но ты можешь быть спокоен, с Анной все в порядке, — сообщил я Трубецкому самую важную информацию. — Я переправил ее сюда.

— Вместе с профессором? — уточнил он задумчиво. — Но я не видел ее, хотя уверен, что прибыл раньше, чем ты отправил их двоих домой.

— Понимаешь, — замялся я. — Это может прозвучать абсурдно и глупо.

— Ты прибыл к нам из параллельного мира, где сто лет назад вы лишились классической формы правления и до сих пор живете в каком-то хаосе, где каждый якобы сам себе хозяин, — воскликнул со смешком Павел. — Ничего из того, что я могу услышать, абсурднее звучать уже не будет.

— Я переправлял еще одну Аню. На этот раз настоящую.

В полнейшей тишине Павел скрипнул стулом, после чего кроме редких звуков с улицы, я не слышал ничего.

— Ты был прав, — ответил шпион. — Это абсурд.

— Говорю тебе, — принялся спорить я. — Что я своими глазами видел, как профессор и Аня, та самая, которую мы забрали у Тараса, прошли в ваш мир. А потом, спустя неделю, я увидел точную копию этой девушки.

— Может, это лишь очень похожая девушка из вашего мира? — осторожно предположил Павел. — Я знаю, что сейчас много усилий прикладывают для того, чтобы показать императора слабым. Для того и была затеяна вся эта история с Анной-Марией. Но чтобы копия... Нет, не может такого быть. Я бы точно знал и заметил.

Мне пришлось рассказать всю историю целиком, вплоть до момента нападения на поместье ее дяди. За время разговора глаза привыкли к темноте, и я смог видеть темную фигуру, что сидела на фоне окна. Услышав про нападение и Сергея Николаевича, Павел перебил меня тут же:

— С ним будь осторожнее. Он имеет большое влияние на наше руководство.

— Я думал, что секретнее Третьего отделения ничего нет, — воскликнул я удивленно. — Ведь Подбельский рассказывал...

— Максим, профессор — всего лишь человек. Не знаю, обратил ли ты внимание, но жизнь вообще отличается от того, что говорят в университетах. Поэтому не стоит опираться на его слова. Послушать старика всегда можно, он интересно подает информацию. Но оголтело верить? Нет, не надо.

— Хорошо, забыли про Подбельского, — я уже начал сердиться, потому что проникся к старику теплотой за время наших с ним приключений, — Тогда объясни эту структуру так, чтобы я ее понял.

— Третье отделение для большинства людей, которые не имеют отношения к императорской семье — миф. Люди-призраки, на которых можно списать все, что угодно, от наводнений в Индии до ураганов под Москвой.

— У нас в этом обычно винят глобальное потепление, — вставил я свои пять копеек. — Хотя Апраксин утверждает, что все идет своим чередом.

— Забудь ты о делах Вселенной, не о том сейчас, — чуть громче обычного ответил Павел. — Третье отделение защищает семью. Как правило, младшие Романовы не знают о нас. Этот секрет в обязательном порядке хранится лет до девятнадцати-двадцати, а дальше по возможности. Некоторые дожили до старости, веря, что никакой секретной службы Императора нет вовсе.

Он сидел теперь, почти не шевелясь. Я же внимательно слушал. Те правила, которые я должен был знать с самого начала, чтобы вести игру правильно, я узнавал только сейчас!

— И все же служба есть. У нас, как и у любого другого департамента, есть свой руководитель. Разница лишь в том, что руководство полиции или армии — известные в своей среде люди. Управляющий Третьим отделением скрывается ото всех. В обычной жизни он может прикрываться кем угодно — даже молочником, как бы дико это ни звучало.

— То есть, ты не встречался с этим человеком? — уточнил я.

— Даже косвенно указать на кого-нибудь не могу. И это правильно, потому что если такого человека будут знать, то его легко устранить. Убийство главного приведет к краху всей организации, и семья императора будет беззащитна. Что произойдет дальше, догадаться нетрудно.

— А как же тогда Сергей Николаевич может влиять на вас?

— У нас, к примеру, есть официальное распоряжение относительно его персоны...

— Никакой охраны? — не сдержался я, вспомнив слова самого Романова о его бойцах.

— Да, он сам ей занимается, не доверяя никому.

— И вы правда исполняете это указание?

— Нет, конечно, — хмыкнул шпион. — Горский, например, частенько заглядывал к нему в гости.

— Пока его не убили. Знаю, — вздохнул я.