Старый порядок и революция

И напротив, Старый порядок нигде так хорошо не сохранился, как в провинциях, расположенных вдоль нижнего течения Луары, ( стр.140) в болотах Пуату и равнинах Бретани. Именно здесь возгорелось и поддерживалось пламя гражданской войны, именно здесь Революция встретила наиболее ожесточенное и длительное сопротивление. Таким образом, выходит, что французам их положение казалось тем более невыносимым, чем больше оно улучшалось,

Это кажется удивительным, но вся история состоит из подобного рода примеров.

К революциям не всегда приводит только ухудшение условий жизни народа. Часто случается и такое, что народ, долгое время без жалоб переносивший самые тягостные законы, как бы не замечая их, мгновенно сбрасывает их бремя, как только тяжесть его несколько уменьшается. Общественный порядок, разрушаемый революцией, почти всегда лучше того, что непосредственно ей предшествовал, и, как показывает опыт, наиболее опасным и трудным для правительства является тот момент, когда оно преступает к преобразованиям. Только гений может спасти государя, предпринявшего попытку облегчить положение своих подданных после .длительного угнетения. Зло, которое долго терпели как неизбежное, становится непереносимым от одной только мысли, что его можно избежать. И кажется, что устраняемые злоупотребления лишь еще сильнее подчеркивают оставшиеся и делают их еще более жгучими: зло действительно становится меньшим, но ощущается острее(3). Феодализм в самом своем расцвете никогда не вызывал у французов такой ненависти, как в канун своего падения.

Самые незначительные проявления произвола при Людовике XVI казались более несносными, чем деспотизм Людовика XIV. А кратковременное заключение под стражу Бомарше вызвало в Париже больше волнений, чем Драгоннады.

Никто не утверждает более, что в 1780 г. Франция пребывала в состоянии упадка; скорее следует полагать, что в это время возможности ее поступательного развития были безграничны. Тогда-то и возникло учение о способности человека к бесконечному и непрерывному совершенствованию. Двадцатью годами раньше от будущего ничего не ждали; теперь на него возлагают все надежды. Заранее рисуя картины неслыханного блаженства в ближайшем будущем, воображение делает людей равнодушными к тем благам, которыми они уже обладали, и увлекает их к неизведанному.

Помимо общих причин рассматриваемое нами явление имели и .другие, более частные и менее значимые. Хотя финансовое ведомство было усовершенствовано, как и вся администрация в целом, оно сохранило все пороки, присущие неограниченному правлению. Поскольку оно действовало тайно и бесконтрольно, то имело в своем употреблении некоторые из худших приемов, бывших в ходу при Людовике XIV и XV. Усилия, предпринимаемые правительством для развития общественного благосостояния, раздаваемые ( стр.141) им пособия и поощрения, организуемые работы с каждым днем увеличивали его доходы, не повышая в той же пропорции доходов казны. Это постоянно ставило короля в положение еще более затруднительное, чем положение его предшественников. Как и они, король часто оставлял своих кредиторов без удовлетворения их законных притязаний. Как и прежние государи, он часто занимал деньги где попало, без меры и никому не говоря об этом ни слова; кредиторы никогда не могли быть уверены в получении своих процентов, и сам их капитал всегда зависел от доброй воли их государя.

Свидетель, заслуживающий доверия, поскольку видел все собственными глазами и мог сделать это лучше любого другого, говорит по этому поводу следующее: "В то время французы в своих отношениях с правительством всегда попадали впросак. Если они вкладывали свои капиталы в его займы, они не могли рассчитывать на получение процентов в срок. Если они строили ему корабли, ремонтировали дороги, одевали его солдат, то не могли быть уверены, что вернут свои затраты, не надеялись на возвращение долгосрочного кредита и, заключая договор с министром, вынуждены были подсчитывать свои шансы, как будто бы пускались в рискованное предприятие". Далее он с большим знанием дела добавляет: "В то время как подъем промышленности развил у значительной части населения любовь к собственности, склонность и потребность в достатке, люди, доверившие некоторую часть своей собственности государству, страдали от нарушения законов и договоров со стороны кредитора, который более других должен был бы уважать их".

И действительно, злоупотребления, в которых обвиняли французскую администрацию, были вовсе не новы; новым было лишь производимое ими впечатление. Те же пороки были в стародавние времена куда более кричащими, но с тех пор и в правительстве, и в обществе свершились перемены, сделавшие эти пороки более ощутимыми, чем раньше.