Старый рыцарь

Оторн… кто-то кричал оторн… Взгляд старческих глаз остановился на сером балахоне. У него не было щита, коня и доспехов. Только меч. Кое-кто увидел в нем легкую добычу, а у Фолкмара заледенело сердце. Признавший в незнакомце оторна правильно припустил к лесу, хоть ему это и не помогло. Движения оторна походили на взмахи крыльев колибри. Меч не мелькал — он исчез, а вместо двух рук появилась тысяча. Глаз Фолкмара лишь раз кольнул мимолетный отблеск стального клинка. Он моргнул, чтобы стряхнуть его со своего взгляда, а когда распахнул веки, все трое нападавших на оторна были уже мертвы. Одна, вторая и третья — три раны на трех шеях раскрыли зияющие кровавые рты.

Увидев это, бежавший сразиться с оторном резко передумал, его замешательством воспользовался гогочущий гусь на пегой кобыле. Рыцарь рубанул с плеча сверху, но пеший задрал щит, приняв удар на дерево. Он успел убрать щит, схватив за руку рыцаря до того, как он ее убрал — и стащил того с седла. Рыцарь упал наземь, громко звякнув латами.

Все это время Бенти кричал на свою дубину, но отвлекся, услышав, как Мила громко ругается с грабителем под телегой. Та пинала его ногами, пытаясь выгнать из укрытия, которое она посчитала своим. Марта обессиленно лежала в грязи, не издавая ни звука.

Фолкмар не заметил, в какой момент второй рыцарь, на пятнистой белой кобыле, тоже оказался выбит из седла — он лишь услышал, как сталь ударилась о сталь и тот полетел вниз. Видать, ударился он знатно, раз так и не смог подняться.

Теперь он хорошо разглядел герб — черноперый пикирующий сокол на небесно-голубом фоне. Именно он лишил белую кобылу всадника. Разбойник был умел, Фолкмар чувствовал нутром, что еще и молод. Шлем скрывал его лицо, но выдавала лишь прямая, бодрая осанка. Шлем на его голове был гладок и прост, как и доспехи, и меч, и сильно отличались от латных узоров побежденного противника. Взор разбойника встретился со взором оторна. Несомненно, он был умел, но ведь и молод, а смелость молодости теряет зрение. Фолкмар хоть и был слегка подслеповат, но зрение осторожности имел великолепное.

«У тебя есть шанс спастись, дурак, — Фолкмар не знал, почему жалел его. Наверное, в том было повинно его гибкое сердце, ведь пикирующий сокол уже начал свой полет. И летел он вовсе не в сторону леса, — Ты единственный, кто на коне сейчас, а позади тебя деревья… Но видно ты заслужил эту участь».

Разбойник пронесся мимо оторна, со свистом разрезав воздух. Крылья колибри сделали еще несколько взмахов, и когда лошадь развернулась, всадник с удивлением обнаружил живого клирика, на том же самом месте, все еще сжимающего меч.

«Он быстр, слово луч солнца, но почему-то тоже медлит», — промелькнуло в голове Фолкмара.

Помявшись пару мгновений на месте, разбойник выставил вперед сокола и пришпорил коня.

Пеший против конного… неравный бой. У всадника не было и шанса.

Фолкмар подобное видел всего раз, когда волны высотой в городскую стену почти поглотили их корабль. Толстые щупальца кракена обвили судно, будто игрушку неряшливого мальчишки. Тогда он прощался с жизнью, упрямо сжимая в руках меч. Плывший на их корабле странствующий оторн сделал свой взгляд пламенным, и он встретился со огромными бусинами глаз кракена. Замутненные, железистые, они походили на едва застывший студень. Неизвестно, видели ли его глаза хоть что-нибудь, этого ужасного морского чудовища, но воздушную стрелу, вылетевшую из ладони клирика, чудовище почувствовало до самого нутра. Такого воя Фолкмар не слышал даже в своих снах. По мечу оторна прошлось холодное белое пламя, отсекшее толстое щупальце, будто тонкую травинку. До того ни одно лезвие не могло взять толстую шкуру монстра…

Фолкмар усиленно сглотнул, удерживая нутро — если в молодости его вывернуло, то сейчас и подавно. Живот напрягся, когда оторн вскинул ладонь.

Что-то твердое ударило в грудь, минуя сталь доспехов, будто воздух сжался в кулак. Фолкмара согнуло, содержимое желудка прорвалось наружу.

Встав на дыбы, неистово заржал конь под соколиным всадником. Послышался громкий женский вопль. Всадник пал наземь и не поднялся. Тому, кто стащил рыцаря с пегой кобылы, тоже не повезло — воздушный кулак ударил ему в спину, когда разбойник занес над головой лезвие. Он плюхнулся на рыцаря, готовившегося принять удар прямо между глаз.