Старый шут закон

Вопреки всем ожиданиям с первой речью со стороны обвинения выступил не профессиональный гонитель «красных» Соумс, не скользкий протеже Джейка Махони Бен Мэллон, а ученый заместитель главного прокурора Артур Левицки.

Хейла Рескин, сидевшая за столом прессы, сразу насторожилась. В политических кругах штата Левицки был почти новичком. Некоторые профессиональные политики встречались с ним в кулуарах Законодательного собрания и знали его как способного лоббиста и адвоката Ассоциации скотопромышленников. Кое-кому из художников Идальго он был известен как небогатый, но с хорошим вкусом коллекционер, не жалеющий денег на интересные картины. С книгами и бумагами, в черепаховом пенсне на шнурке, Левицки был действительно похож на ученого и пока что держался в тени: не допрашивал свидетелей, не заявлял протестов, только иногда вполголоса подавал коллегам советы. Хейла оценила ловкость обвинения: не так глупо выставить на своей стороне еврея — ведь представителя угнетенного меньшинства трудно обвинить в предубеждении против заключенных, большинство которых тоже принадлежит к притесняемому меньшинству. Но, как еврейку, Хейлу возмущало, что Левицки вроде Луиса Кортеса позволил сделать из себя ширму, прикрывающую откровенную предвзятость Соумса и Мэллона. Правда, Луис выставлял предательство напоказ, а Левицки играл свою двусмысленную роль настолько сдержанно, что Хейла невольно чувствовала к нему благодарность и уважение.

Теперь же, когда его участие в процессе должно было стать более активным, Хейлу одолели сомнения и беспокойство. Во-первых, как мог Левицки работать под началом такого расиста, как Дьюи Соумс? Неужто этот неглупый человек, подобно многим другим евреям в истории, надеется одолеть зло, вступив в союз с силами зла, взяв их как бы под контроль? Неужели в миллионный раз повторится старая-престарая история — история еврея, приспосабливающегося к худшим нравам «христианского» правящего класса?

Левицки не стал терять времени на пустые формальности. Хейла едва успела заточить карандаши. Заговорил он просто, не повышая голоса и не считаясь с теми, кто, подобно Фрэнку, плохо слышал.

С первых же слов его речь отличалась сдержанной ироничностью.

— Теперь, ваша честь, после того как защитник обвинил нас и вынес нам приговор, настала, вероятно, пора обсудить и юридические аспекты рассматриваемого дела.

По залу прокатился веселый гул, но Левицки не стал его пережидать.

— К счастью, законы об ответственности за групповые правонарушения хорошо разработаны, существуют с давних пор, часто пересматриваются и утверждаются верховными судами. В нашей стране сорок восемь штатов и сорок восемь сводов законов, разработанных на основе различных источников: английского общего права, наполеоновской переработки римских сводов, церковного права, пришедшего к нам на Юго-Запад из Испании, и так далее. Тем не менее все наши законы с редким единодушием предусматривают следующее: если группа людей собирается с целью нарушения общественного порядка и хотя бы один человек из этой группы совершает преступление, ответственность за него несут все члены группы.

Хейла воспрянула духом. Слова Левицки «собираются с целью нарушения общественного порядка» сразу же выявили ахиллесову пяту обвинительного заключения. Неужели он не понимает, что это решающее обстоятельство не доказано? А если понимает?.. Значит, специально стучит по дереву, чтобы показать, какое оно трухлявое?

Сославшись на кеннингтонские мятежи в Англии середины XIX века, Левицки продолжал:

— Нельзя не согласиться, ваша честь, что обвинение не может — или пока не может — доказать, что Гилберт Маккелвей был убит одним из подсудимых. Но такой вопрос перед нами и не стоит. Главная проблема заключается совсем в другом — можно ли считать, что толпа собралась с целью нарушения общественного порядка? Если ответ утвердительный, то обвинению нет нужды доказывать, что убийство совершено тем или иным подсудимым. Все они ответственны в равной мере.

Хейла опять пришла в замешательство. Все это или какая-то хитрость, или бред. Однако сейчас некогда анализировать — надо, не останавливаясь, писать.

Левицки тем временем уже ссылался на другой прецедент — «Британское содружество против Твейтов», но судья перебил его:

— Извините, мистер Левицки. Вы вот сказали «ответственны». Но обвинение нужно будет доказать.

— Разумеется, — небрежно согласился Левицки и перешел к следующему пункту своего выступления. — Защитник был совершенно прав, предполагая, что мы не обойдем стороной хеймаркетский процесс. Конечно же, он нас интересует, и по вполне определенной причине — ведь принятое по нему решение стало чем-то вроде закона не только в штате Иллинойс, но и во всей стране. С 1887 года, когда верховный суд Иллинойса утвердил приговор, на это решение ссылались уже более двухсот раз, и я ни разу не слышал, чтобы в каком-либо суде его не признали. Процессы эти очень схожи, ваша честь. Здесь, как и в Чикаго, коммунистическая партия агитировала за насильственное ниспровержение законных властей и…