Старый шут закон

До Аллеи художников оказалось больше мили. Она бы не заметила тропинки, круто поднимающейся вверх среди больших валунов, если бы Мики не увидел старую ржавую табличку, на которой было написано пастельным карандашом: «Аллея художников» и нарисована стрелка. Перед глинобитным домиком Стива Сины аккуратно причесанная женщина подметала метлой дворик. С террасы, спрятавшись за ветхую, косо висящую дверь, выглядывали трое детей в лохмотьях. «Какие красивые», — подумала Лидия. Женщина говорила по-английски очень плохо, но кое-как сумела объяснить, что она миссис Сина и что Стива нет дома. Рассказа Лидии она не поняла, однако, услышав слово «Реата», догадалась, что дело серьезное, и сказала, что Эстебан сейчас у Джейкобо Гальегоса — она кивнула головой в ту сторону, где был его дом, — пусть Лидия спустится вниз к acequia[28], потом повернет на юг и идет до маленького tienda[29], потом снова поднимется вверх и спросит. Мики чуть не заплакал.

— Мы что, так целый день и будем ходить голодные?

— Перестань! — прервала его Лидия, надеясь, что жена Стива не слышала последнего слова. — Сейчас же перестань, слышишь? Я ведь не ною. — Она поблагодарила женщину, стараясь не отстать от ее изысканной испанской учтивости, и поспешно увела Мики.

Чтобы отвлечь сына, она без умолку болтала обо всем, что попадалось им по дороге. К счастью, его заинтересовала оросительная система. Когда они снова спустились к каналу, в нем только что открыли воду, и она с журчанием побежала вниз, сворачивая по пути в трубы отводных канав, которые пересекали улицу под землей и за заборами дворов выныривали на поверхность, чтобы напоить маленькие фруктовые садики и крошечные до неправдоподобия поля люцерны и пшеницы за домами на склонах. Мики пускал кораблики из щепок или просто бросал в воду палочки и заключал с матерью пари, утянет их в трубу течением или нет, и Лидия не протестовала, что они задерживаются, потому что потом он бежал за корабликом, пока тот не исчезал в водовороте. Но последний кусок пути оказался очень трудным — им опять пришлось подниматься по крутому склону, только гораздо выше, чем к дому Стива Сины, и не было канала, который так развлекал Мики.

Она со страхом думала, а вдруг их снова ждет неудача. Но, увидев во дворе среди поломанных игрушек, автомобильных деталей, детей и поросят плотного мужчину, который сидел под цветущим кустом тамариска с зачитанным номером «Нью уорлд» в руках, она с облегчением вздохнула, потому что это мог быть только Джек Гальегос или Стив Сина.

Дети при ее приближении исчезли. Мужчина встал. Оказалось, что это Стив. Он очень бойко говорил по-английски и явно этим гордился.

— Жена мистера Ковача? Добро пожаловать к нам в Идальго! — Он потряс ее руку. — Как вам у нас нравится? Джек скоро вернется. Он пошел за пайком, сейчас принесет продуктов и будем завтракать. Это ваш сын? Ну что, молодец, как делишки?

— Он хочет пить, — сказала Лидия, опережая заявление Мики, что он хочет есть. — У вас найдется…

— Ну еще бы. Эй, Алисия!

Из-за угла дома вышла Алисия, босиком, вытирая мокрым ситцевым фартуком руки, — видно, стирала на заднем дворе. Наверное, когда-то она была хорошенькая, но сейчас лицо покрывала нездоровая бледность, во рту недоставало нескольких зубов, от этого она еще и пришепетывала. Следом за матерью высыпали дети и, сбившись в кучу, принялись рассматривать Мики.

Она с испанской учтивостью стала приглашать гостей в дом, но Стив отказался. Алисия нехотя вернулась к своей стирке. Старшему сыну было велено достать из колодца на заднем дворе воды, и Лидия послала Мики помочь ему.

Алисия родом из Чиуауа, объяснил ей Стив, и очень боится, как бы их не выслали, потому и не участвует в движении рабочих, не то что ее муж Джек. Если Лидия поклянется молчать, Стив раскроет ей тайну: Джек тоже мексиканец, но он живет здесь так давно, что все считают его гражданином Идальго и все преступления сходят ему с рук.

Лидия улыбнулась.

— Какие преступления? То, что он организовал безработных, которые живут на пособие?

— Это верно, однажды он действительно устроил забастовку на общественных работах. Но это что, это все мелочи, frijolitos, как мы здесь говорим. Главное, он создал ЛЕСИАР.

— Что он создал?

— Это совсем новая организация. Легион свободных испано-американских рабочих. Наши боссы здорово струхнули, когда он появился. Местные отделения ЛЕСИАР есть почти во всех соседних городах, даже на фермах, на ранчо, — словом, всюду. Мы требуем отменить дискриминацию при распределении пособий, расширить фронт общественных работ для безработных, повысить оплату труда, выдавать нам бесплатно семена, выделять больше воды для полива, ну и так далее. А видели бы вы, что тут творилось в пятницу! Нет, в субботу. Это ведь в пятницу у вас произошла заваруха, верно?

— Верно. Господи, неужто всего лишь в пятницу? Мне кажется, уже столько времени прошло.