Старый Свет. Книга 1. Поручик

Стеллажи, заставленные банками с тушенкой, консервированными фруктами и овощами. Ящики с галетами, крупой, яичным порошком. Сыры на верхних полках, свисающие с потолка копченые окорока и колбасы. Вино в бутылках, спирт в канистрах, шоколад в плитках. У меня в голове помутилось, а в животе заурчало, когда я взглядом обвел эти райские чертоги!

– Хватит на всех! – заявил я. – Вахмистр, организуйте раздачу продуктов питания немедленно!

Своими словами я, видимо, предотвратил солдатский бунт, бессмысленный и беспощадный.

* * *

– Часовые… Э-э-э… – Стеценко лежал на груде мешков, его расстегнутая шинель была в крошках от галет, рядом валялась вскрытая банка тушенки, в руке он сжимал почти пустую бутылку вина. Вдруг он запел: – Ча-а-асовой услышал, выстрел дал! В команде сделалась трево-о-ога, на фрунте пробил барабан…

– Стеценко! Что часовые, я спрашиваю?

Я сам тоже выпил, но немного – грамм пятьдесят спирта для профилактики простудных заболеваний.

– Бдят! – сказал Стеценко и всхрапнул.

Я пнул его в подошву сапога, но Стеценко не отреагировал. Ну и черт с ним.

Сейчас вся моя штурмрота представляла из себя нечто подобное, нас можно было взять без единого выстрела, тепленькими. Я вышел на улицу и подошел к курящему здесь же Вишневецкому – он, наверное, единственный, кроме меня, был адекватным сегодня.

– Останемся здесь на пару дней? – спросил Вишневецкий.

– Останемся. Только этот бардак надо будет прекратить, завтра же.

Вишневецкий кивнул, и мы с ним пошли в обход склада выполнять обязанности часовых, которых и в помине не было.

* * *

Первым их заметили караульные, которые ближе к обеду вылезли-таки на крышу и осматривали окрестности, покуривая шикарные папиросы из запасов тактического резерва.

Когда я взобрался наверх, чтобы разобраться в ситуации, мне стало не по себе. В каком-нибудь километре от нас по дороге тянулась огромная колонна беженцев. В бинокль я разглядел детей, женщин. Мужчин почти не было, по крайней мере, я разглядел только пару стариков – во главе.

Видимо, нас тоже заметили, поскольку колонна остановилась, и к нам направился как раз один из этих седобородых старцев.

– Рота, в ружье! – закричал я.

Солдаты забегали, пытаясь найти свое оружие и оправиться после вчерашних обильных возлияний и сытной пищи.

Через несколько минут бойцы рассредоточились, заняли позиции у окон, за забором, на крыше. Я и заспанный Стеценко пошли навстречу старику, который нерешительно остановился метрах в пятидесяти.

Старик близоруко щурился, пытаясь разглядеть нас. Видимо, ему это удалось, поскольку он приосанился, поправил свой изрядно потертый полушубок и сказал:

– Ну слава те, Господи, и́мперцы! – при этом «имперцы» он произнес с ударением на первом слоге. – А я-то уже думал… Господин поручик, разрешите обратиться?

Дедок явно служил в молодости, выправка у него была будь здоров!

– Обращайтесь, – улыбнулся я.

– Там, – он указал за спину, – две тысячи людей, мы из Перепутья бежим от башибузуков уже вторую неделю. Ни еды, ни теплой одежды толком нет, а что было – все в ход пошло. Господин поручик, там дети малые… Помогите, чем сможете? Я ж не для себя прошу…

Стеценко только фыркнул за моей спиной, а я повернулся, шикнул на него, а старику сказал:

– Что уж тут… Поможем, чем сможем. Заворачивай сюда свою колонну.

* * *

Я оглядел пустой склад и пнул носком сапога картонную коробку из-под галет. Если честно, мне было немного жалко всего того изобилия, которое перло здесь из всех углов еще вчера вечером.

Но оно того стоило! На всю жизнь запомню ту девочку лет пяти, которая уплетала за обе щеки тушенку с галетами, а потом посмотрела на меня и сказала: «Спасиба, дядя офицел!»

Эти люди были нам благодарны настолько, насколько это вообще было возможно. Сначала солдаты хмурились, отгружая ящики с припасами, но потом, ловя благодарные взгляды женщин, оттаяли и даже помогали организовать кормежку всей этой массы народа.

В животе у меня заурчало – все-таки не ел с утра, замотался и как-то забыл про еду. Я развернулся на каблуках и зашагал к выходу из склада.

– Господин поручик! С нами перекусите?

На каких-то тюках сидели солдаты во главе с вахмистром Перцем и чем-то хрустели. Я подошел к ним, достал из кармана фляжку со спиртом и сказал:

– Предлагаю культурный обмен, бойцы.

– О-о-о, – ребята оживились, и несколько рук протянули мне сухари.

– Из старых запасов? – спросил я и захрустел сухариком.

А что? Нормально!

Глава 6. Преториантцы

– Огонь! – крикнул я, разрывая легкие.

Окопы полыхнули залпом, а потом зачастили, захлопали одиночными выстрелами. Я ловил в прорезь прицела чужой винтовки синие мундиры и стрелял, стрелял… Свистнула пуля. Пришлось пригнуться, и вовремя – по брустверу простучала пулеметная очередь.

– М-мать! – ругнулся я. – Откуда у них пулеметы?!

Стеценко скрючился у стенки окопа, костяшки пальцев у него побелели – он мертвой хваткой держал револьвер в одной руке, а другой пытался расстегнуть верхнюю пуговицу гимнастерки.