Стать ближе

Я последним вхожу на собрание персонала и слышу разговор о том, что произошло ранее в кабинете доктора Хитон с Элисон. У меня до сих пор стоит перед глазами образ ее уязвимого выражения лица, пока она ждала от меня ответа на вопрос, считаю ли я ее сумасшедшей, и меня беспокоит то, что я слышу, как о ней сплетничают. Я беспокоюсь об Элисон больше, чем, вероятно, должен.

Управляющая в Хоторн-Хилл — Джоанна Хоторн, внучка одного из основателей клиники, Генри Хоторна. Сейчас она сосредоточена на чтении чего-то на своем планшете, но как только я вхожу и занимаю свое место, Джоанна призывает к началу собрания.

— Прошу прощения за опоздание, — говорю я.

— Не нужно, доктор Дельгадо, — она окидывает меня взглядом поверх своих очков. — Забота о пациентах прежде всего.

Только главы отделов присутствуют на собрании персонала, так что группа маленькая. Кроме доктора Хитон и меня, здесь сидят старшая медсестра Хоторн-Хилл, глава по организации досуга пациентов и глава охраны.

— Начиная с сегодняшнего дня, Элисон Коул находится на Уровне Два, — говорит Джоанна. — И я договорилась с медсестрой-координатором, чтобы она пришла и навестила Джеймса МакКорда.

Джеймс пробыл в Хоторн-Хилл большую часть своей взрослой жизни, и люди здесь — единственная семья, которая у него есть. У него никогда не было возможности перейти на Уровень Один, потому что его поведение слишком непредсказуемое.

Ему восемьдесят три года, и в любой момент он может умереть от застойной сердечной недостаточности.

— Ему там комфортно, — говорю я.

Джоанна сразу переходит к обсуждению обновлений охранной системы на третьем уровне. Я в это время все еще думаю о своем разговоре с Элисон и смотрю на Хитон. Она даже не хочет поднять взгляд на меня, увлеченная чем-то на своем планшете.

Собрание длится практически час, и Хитон отказывается встречаться со мной глазами все это время. Я не могу избавиться от ощущения, что что-то поспособствовало тому, чтобы Элисон потеряла свое хладнокровие с ней.

— Доктор Хитон, можете остаться? — спрашиваю я ее, когда все начинают покидать комнату.

Она садится обратно на стул, и, когда мы остаемся только вдвоем и дверь в комнату закрывается, я произношу:

— Что произошло с Элисон?

— Я уже говорила вам, она разбила подарок моего бывшего пациента.

— Что происходило до этого?

— Я рассказала ей о новостях полицейского расследования по поводу смерти ее сестры.

Задумавшись, я потираю щетину на щеке.

— Это было так необходимо? Полагаю, что, что бы вы не сказали ей, это расстроило ее.

Хитон натянуто улыбается мне.

— Лечение психического состояния пациентов здесь находится в моей компетенции, доктор Дельгадо.

— Под моим наблюдением.

— Под вашим общим наблюдением. Мне, определенно, не требуется получать вашего одобрения по поводу того, как я провожу занятия со своими пациентами.

Я тяжело выдыхаю, не желая переходить к дебатам.

— Так какие были новости? Кого-то арестовали?

— Напротив, дело Авы Коул считается «холодным», — она одаривает меня знающим взглядом. — Потому что единственный человек, который может рассказать полиции, что случилось, отказывается делать это.

— Элисон может даже не помнить этого. У нее может быть посттравматический синдром. Ваша работа — оказывать ей поддержку.

— У нее нет никакого прогресса, Дэниел.

Я отрицательно качаю головой.

— Во-первых, я не согласен. И с каких это пор мы требуем прогресса?

— Прогресс всегда является моей целью. Не вижу смысла топтаться на месте, если могу помочь кому-то.

— Считаете, что сегодня помогли Элисон?

Хитон подается вперед, сузив глаза.

— Это не ваша работа — задаваться вопросами о моих методах. Меня приняли на работу за мои экспертные знания, так что не обращайтесь со мной, как со своими интернами. Оставьте свою манию величия для Броди Тиллмана.

— Я буду спрашивать вас о ваших методах, когда что-то подобное будет случаться. Я никогда не видел ни малейшего намека на агрессию у Элисон.

— Вы хоть понимаете, что она, возможно, вовлечена в убийство своей сестры?

— Что, теперь вы — детектив? — уклоняюсь я от ответа.

— Этим утром я разговаривала с детективом из Чикагского отделения полиции.

— И он сказал, что подозревает ее?

Тонкие плечи Хитон напрягаются.

— Нет. Но ей что-то известно, Дэниел. Вероятно, ей известно все. Она единственная, кто видел убийцу. У полиции даже нет описания, которое она могла бы предоставить.

— Может быть, она не видела, кто это был. Может быть, она еще не готова говорить об этом.

Хитон отклоняется назад.

— Не готова идентифицировать убийцу своей собственной сестры?

— Я не знаю. Но я не спешу с осуждением.