Стать японцем

Только в нынешнее время, «начавшееся» после окончания Второй мировой войны, когда индивидуалистическо-потребительские ценности в их американизированном варианте получают все более широкое распространение, — получает всеобщее признание и мнение, что тело принадлежит самому индивиду. Конечно, степень лояльности японского работника по отношению к своей фирме существенно выше, чем в странах Запада, освобождение от сверхурочных часов зачастую переживается как мера недоверия, но все-таки никто не требует жертвовать своей жизнью ради фирмы, с которой у работника складываются клиентские отношения, когда он обменивает свои усилия на материальное вознаграждение. В случае с «патернализированным» или же «национализированным» телом такого вознаграждения не предусматривается. Человек не принадлежит фирме с рождения и после выхода на пенсию. К тому же система «пожизненного» (на самом деле «допенсионного») найма, почти повсеместно практиковавшаяся в Японии до 90-х годов XX в., в последнее время подвергается значительной эрозии.

Идея личной принадлежности тела («приватизированное тело») доводится в нынешнее время до крайней и даже абсурдной точки, и теперь получает широчайшее распространение мнение о том, что человек волен поступать с телом по своему хотению и без всякой оглядки на других: потакать телу, ублажать его, доставлять ем$ удовольствие, лишать жизни (потому что так «хочется» — весьма частый в нынешней Японии случай «самоубийства от скуки»), украшать тело и уродовать его (что до определенной степени является синонимами) — татуировать, делать пирсинг, пластические операции, наносить шрамы, менять цвет волос, половую принадлежность и т. д. Данные проявления, свойственные для перешедшего в частную собственность тела, характерны, безусловно, не только для Японии, они широко распространены и в той части света, которая столь эмоционально продвигает идеи усиленного потребления и его «глобализации».

В условиях «автономного» существования тела забота о теле «другого» воспринимается как обуза и помеха для бытия собственного тела, о чем, в частности, свидетельствуют и рост количества домов для престарелых, и драматическое падение рождаемости среди населения наиболее богатых и больше всего потребляющих (производящих) стран. В нынешней Японии показатель рождаемости составляет приблизительно 1,3 ребенка на одну женщину (один из самых низких показателей в мире). В силу своей малочисленности дети окружаются такой теплой (тепличной) заботой и такой плотной опекой, которая может быть сравнена только с заботой о стариках в традиционной Японии. Только естественно, что эта опека «не по возрасту» сопровождается утратой самостоятельности и витальности. Так, физические кондиции японских детей и подростков падают год от года, о чем говорят ежегодные обследования, проводимые Министерством просвещения. Японские дети получают все больше «фирменных» калорий от «Макдональса» и «Кока-колы», они становятся полнее и выше ростом, болезненнее, ведут все более инертный образ жизни.

Драматическое падение рождаемости произошло за короткое по историческим меркам время и явилось следствием решительной смены ориентиров — с количества на качество. Оно произошло одновременно с таким же драматическим и стремительным повышением уровня жизни, и японцы не успели (не сумели) выработать механизмов по психологической самозащите от достатка, которого они, по большому счету, были лишены на протяжении большей части своей истории.

При этом брачный возраст имеет тенденцию к увеличению — в первоочередной расчет принимается вовсе не самый благоприятный возраст для производства здорового (не отягощенного генетическими ошибками) потомства, а потребительские нужды своего собственного тела, которому следует обеспечить наиболее благоприятные условия не для размножения, а для потребления. Генеральной линией поведения при таких ценностях является не размножение, а максимальное продление собственной телесной жизни, обеспечиваемое материальным достатком, а также заботой врачей и фармацевтов, число которых все время растет и которые являются системообразующим фактором современного строя жизни. Поскольку в условиях демократии многочисленные старики, число которых все время растет, являются выборщиками, государство вынуждено включать здравоохранение в список своих самых приоритетных задач и тратиться на него все больше. Во времена Токугава, как мы помним, обществом также ставилась задача (вменялась обязанность) по продлению жизни здорового тела, но с целью обеспечения возможности заботы о других.