Стать смыслом его жизни

В это время дверь в столовую открылась. На пороге в офисном костюме и хозяйских тапках на босу ногу стояла Катя и ничего не понимающими глазами смотрела на сидящую за столом компанию.

— Катя! — Вера вскочила из-за стола. — Катюша, разве можно так пропадать, где твой телефон? Я звонила…

И осеклась, нарвавшись на ненавидящий взгляд сестры.

— Ты!.. Ты!.. Я доверяла тебе во всем! Уважала! А ты!

— Кать, ты чего?

Катя смотрела то на притихших детей, то на Веру, то на Олега.

— Ты же украла мою мечту!

Она резко развернулась и понеслась по коридору вглубь дома, Олег вскочил и побежал за ней.

— Вера! Что это? — оторопела Кристина.

Но Вера не могла ничего сказать. Она чувствовала, как задыхается от этих тяжелых, незаслуженных слов.

Украла мечту? Почему?

— Вер, что за курица? — спросила Кристина. — Ты ее знаешь? Что ты у нее украла?

Вера сидела, опустив голову.

— Ша, деточки, вы кушайте, кушайте! Чтоб вы мене были здоровы. Тётя приехала до нас с Бразылии, иде кричат много диких обезян. И шо теперь? Эта тетя, таки да, поедет до них обратно! — поддержала Аида и, нагнувшись поближе к Вере и Кристине, заговорщицки прошептала: — Хто же будет такую лярву держать в приличном доме! Видали, какой фингал?

— Может, это Олег ее приласкал? — сказала Кристина.

— Да шо ты несешь! — возразила Аида. — Фигнал точно с прошлого года! И разве Олег наш на такое способен? Он не то что ударить, крикнуть не сможет!

В это время в столовой снова появился Васильченко, который тащил за собой упирающуюся Катю.

Лицо его пылало яростью.

— Почему не поели? — прогрохотал он.

Лиза попыталась ответить за всех, но Олег перебил ее.

— Тихо!

Теперь уже завозмущался Ромка.

— Тихо, я сказал! — снова заорал Олег. — Или я тихо сказал?

Все застыли.

— Теперь я буду говорить, а все слушать. И попробуйте кто-нибудь что-нибудь возразить. Сейчас одеваемся, выходим на улицу и садимся в машину. Аида Степановна и Катя, — тут он подтолкнул девушку вперед, — остаются дома. Для тех, кто не понял, объясняю: Катя — Верина сестра, и любить ее надо так же, как Веру.

Вера заметила, что сестра где-то потеряла один тапок и стоит босой ногой на холодном полу.

— А вы, — обратился он к Аиде, — до моего приезда рассказываете нашей гостье свои одесские мемуары.

— Какие-такие амуры-шмамуры? — уточнила повариха.

— Какие хотите. О вашем любимом привозе, Дюке, о том, кем был Паниковский до революции.

— Шо мне за него рассказывать? Он мне шо — родственник?

— Ну, за Паниковского не рассказывайте, — уже более миролюбиво разрешил Олег.

Лиза сорвалась с места и выбежала из комнаты. Ромка, недолго думая, понесся следом. Володя Петров явно находился не в своей тарелке и, судя по выражению лица, был готов в любой момент броситься вслед за друзьями.

— Куда это они? — уже спокойным тоном спросил Олег.

— Вы же сказали, чтобы они одевались, вот и побежали, — ответила Вера и тоже встала. — Катя!

Она подошла к сестре, взяла ее за руку, прикоснулась пальцами к щеке.

— Бедная ты моя!

В это время в комнату вернулись Лиза с Ромкой. В руках у девочки были розовые тапочки, украшенные стразами.

— Вот, — она сунула тапки в руки Кате, — возьмите. — И добавила нравоучительным тоном: — Босиком нельзя ходить.

Катя взяла тапки, непонимающим взглядом уставилась на россыпь искусственных бриллиантов и вдруг расплакалась.

— Ну вот, опять принялась за мокрые дела! — ласково пожурила ее Вера. — А ведь обещала завязать!

— Так я же не из-за мужиков, — сквозь слезы сказала Катя.

Кристина приволокла теплый плед, Вера усадила сестру на диван, налила ей чаю. Обернувшись, Вера увидела, что вся компания разбежалась, и только Аида возвышалась посреди столовой подобно молчаливому Дюку Ришелье. Однако, в отличие от бесстрастного земляка, она вся дрожала от любопытства.

— Я несколько раз хотела тебе все рассказать, но ты категорически не хотела слышать об Олеге. Не могла же я тебя заставить! Александр? — Вера кивнула на злополучный синяк.

— Да! Ведь ты же знала, что я люблю Олега, и это все — дом, Олег, трое детей — и есть моя мечта! Надо было намекнуть!

— Девочка моя, ты должна сама сделать свой выбор! Есть такая притча. Четыре человека отправились в путь искать счастья. Они шли по дороге, пока не уперлись в каменную стену. Один путник долго шел вдоль преграды и нашел калитку. Другому не терпелось побыстрее добраться до счастья, он перелез через стену, в кровь ободрав руки об натыканные сверху обломки битого стекла и едва не сломав себе шею. Третий был упрям. Он бился головой о стену, пока она не поддалась и не рухнула. Вот только в голове у упрямца что-то после этого испортилось. А четвертый был художником. Он повсюду носил с собой кисти и краски. Художник поднял голову, увидел, как прекрасны облака, сел, прислонившись спиной к стене, и стал их рисовать. А стена под ним мягко изогнулась как спинка кресла, чтобы художнику было удобнее.

— По-твоему, я третий?

— Нет, второй. А сейчас — извини, мне надо ехать. Я обязательно позвоню.

— Я с тобой! — Катя схватила Веру за руку.