— Нет, — Вера мягко освободилась, — оставайся здесь, постарайся разобраться в себе, это — Добрый дом, тут все тебе помогут. Только не реви!
— А ты? Ты вернешься?
— Конечно, куда я от вас всех денусь! — улыбнулась Вера. Она обняла сестру, замерла на мгновение. — Все, до встречи!
— До встречи! Вер!
— Что?
— Прости меня!
— За что?
Аэропорт гудел. Лица… Много лиц… Радостные, озабоченные, печальные, они смешались в хоровод, который исполнял сложный танец, подчиненный замыслу опытного хореографа. У Веры кружилась голова, пересохло горло. Хотелось только одного: чтобы все это поскорее закончилось. А еще хотелось увидеть Никиту. Хотя бы на секунду. С момента последнего разговора они больше не общались. Вера понимала, что причиной охлаждения Никиты явилось ее нежелание рассказывать о проблемах своих пациентов. Если бы он пришел сейчас проводить ее, наверняка все утряслось бы, она смогла бы подобрать нужные слова. Но его не было.
Зарегистрировавшись у стойки, они попрощались с притихшими Лизой и Ромкой, расстроенной Кристиной и сосредоточенным Олегом.
Вовка, которого из новенькой комфортной электроколяски пришлось пересадить в обыкновенную аэропортовскую, чуть не плакал.
Вера объяснила, что его «транспорт» сдали в багаж и в Германии обязательно вернут. Она понимала: мальчик огорчен не из-за коляски. Он боится оказаться беспомощным. Такой страх испытывает любой человек, лишенный возможности самостоятельно передвигаться, перед началом путешествия.
— Не бойся, у нас с тобой все получится! — шепнула Вера на ухо Володе.
А Олег отвел ее в сторонку:
— Вера, не бери дурного в голову. Катька… Она не со зла…
— Я и не беру. Мы уже разобрались. Береги ее, Олег, прошу тебя, — от волнения Вера забыла о всякой врачебной этике и перешла с отцом пациента на ты.
— Я сделаю все, чтобы ей было хорошо, обещаю!
Обнявшись и расцеловавшись со всеми, они с Вовкой прошли на посадку. Какая-то женщина испуганно крестилась.
— Я так боюсь летать самолетами, так боюсь! — пожаловалась она Вере.
— Не волнуйтесь, — твердо сказала Вера, — я знаю, ничего не случится.
— Дай вам Бог здоровья, — перекрестилась женщина, — дай вам Бог…
Вера не слышала, что просила женщина для нее у Бога, но на душе стало немного легче.
Посадка в самолет прошла без проблем. У трапа стоял молодой мужчина, оказавшийся их персональным стюардом. Васильченко говорил Вере, что стюардессы помогут занести ребенка в самолет, но такого сервиса она не ожидала. Да и слово «стюардесса» у нее ассоциировалось с хрупкой красавицей, идущей между рядами кресел по салону самолета. О существовании стюардов, помогающих таким пассажирам, как они с Вовкой, Вера даже не подозревала.
В самолете их посадили отдельно от остальных пассажиров. Стюард объяснил, что иногда летает два, а то и три колясочника, тогда гораздо сложнее, а когда проблемный пассажир только один, все пройдет как по маслу. Он показал кнопку, на которую надо нажимать, если понадобятся его услуги, и ушел.
— Ну вот, видишь, — сказала Вера Вовке, — все хорошо, а ты боялся.
— А мою коляску точно не потеряют?
— Точно! Даже если и потеряют — не велика беда. Все равно она тебе скоро не понадобится!
— Правда?
— Конечно! — как можно увереннее сказала Вера, хотя сама немного сомневалась в стопроцентном успехе, но Вовке лучше об этом не знать.
Вера взяла руку мальчика и держала ее до тех пор, пока в салоне не появился уже знакомый стюард.
— Пристегните, пожалуйста, ремни, — попросил он, — мы взлетаем.
Шум двигателя заглушил людской гул в салоне, самолет вздрогнул, встрепенулся, словно огромная птица, и Вера увидела, как в иллюминаторе побежали полосы разметки. Еще мгновение, и самолет поднялся в воздух.
Стюардесса разносила обед. Вера взяла поднос, но почувствовала, что не в состоянии съесть ни крошки.
— Хочешь? — предложила она Вовке. Тот покачал головой.
«Переживает разлуку с матерью», — подумала Вера и слегка пожала мальчику руку.
Вернув поднос с нетронутым обедом, Вера погрузилась в свои мысли и вынырнула из них, только услышав слова стюардессы:
— Пристегните ремни. Приведите спинки кресел в вертикальное положение, наш самолет идет на посадку.
Вовка мирно спал в своем кресле, у Веры от волнения вновь перехватило дыхание. Постаравшись взять себя в руки, она пристегнула Вовкин ремень.
Посадка прошла благополучно. Вера услышала звуки аплодисментов — пассажиры благодарили экипаж за отличную работу.
— Прилетели? Так быстро? — спросил Вовка, разбуженный необычным звуком.
— Конечно! Карлсон уже выключил свой пропеллер, слышишь, как тихо. Спокойствие, только спокойствие, — уговаривала она ребенка, а вместе с ним и себя.
Сервис снова был на высоте. Стюард вынес Вовку из самолета, усадил в кресло, помог получить багаж, и вскоре счастливый Петров уже нажимал кнопки на любимой электроколяске.
Арсения в толпе встречающих она увидела сразу. Невысокий, плотный, в белой куртке и привычной по фотографиям нелепой бейсболке. Он тоже увидел Веру и радостно замахал огромным букетом.
— Привет! — он чмокнул ее в щеку, вручил букет и забрал сумку.