Стать смыслом его жизни

Поднявшись по пахнущей котами лестнице, она нажала на кнопку звонка — в квартире царило молчание. Вера позвонила еще несколько раз, все так же безрезультатно. Голову сжало, словно тисками, к горлу подступила тошнота. В отчаянии Вера пнула ни в чем не повинную дверь — звук удара эхом разлетелся по лестнице — и вдруг — о чудо! — где-то в глубине квартиры родился тихий звук. Вера сначала не поверила своим ушам, но уже через мгновенье поняла — нет, не показалось. Звук превратился в отчетливо слышные шаркающие шаги. Дверь приоткрылась ровно настолько, насколько это позволила блестящая цепочка, и Вера увидела маленькую сухонькую женщину с грустными глазами.

— Чего хулиганишь? Я сейчас полицию вызову! — грозно произнесла она.

— Здравствуйте, — сказала Вера. — Мне нужна Галина Алексеевна.

— Нету ее, — сурово ответила женщина, — нету.

— А когда будет?

— Не скоро.

— Ну, хоть примерно скажите, пожалуйста, мне она очень нужна! — не сдавалась Вера.

— Это еще зачем?

— Я из детского комплекса, врач, меня зовут…

— Ой, от Володечки? Что ж ты не сказала? — дверь захлопнулась, снова открылась, уже без предохранительной цепочки. Жилистая рука, похожая на куриную лапку, схватила Веру за футболку и втянула в квартиру. — Заходи, дочка, заходи! Я Володина бабушка, Наталья Леонидовна.

В полумраке прихожей Вера увидела, что глаза собеседницы наполнились слезами.

— Нету Гали, — повторила женщина, закрывая дверь на цепочку, — забрали, — и всхлипнула. — Что теперь с нами будет!

Вера прошла в маленькую, чистую, словно вылизанную комнатку, осмотрелась. Все вокруг было теплым и уютным: диван, покрытый мягким пледом, большие кресла, подобранные в тон мебели и обоям шторы, вышитая скатерть. Как-то не вязалась с этой обстановкой сгорбленная, плачущая женщина.

— Как там Володечка? Как?

— Успокойтесь, пожалуйста, — Вера усадила женщину в кресло, сбегала на кухню, такую же чистую и уютную, как комната, принесла стакан воды, пододвинула к дивану стул и села рядом с бабушкой.

— Не волнуйтесь, Наталья Леонидовна, — сказала она, беря женщину за руку, — с Володей все в порядке. Больница у нас хорошая, он обязательно поправится. А что с Галиной Алексеевной? Кто ее забрал? Куда?

— Известно куда — в полицию. Убила она мужика своего.

— Как?! Когда? Что значит убила?!

— Вот так и убила. Проснулись утром… Вовки нет, на кровати записка… Она побежала его искать… Потом из больницы позвонили…

Из обрывистой речи Натальи Леонидовны Вера поняла, что Вовка жил с бабушкой, а Галина с мужем — в этом же подъезде этажом выше. Галина вернулась из больницы в невменяемом состоянии. Бросив матери одно слово: «Живой», побежала к себе. А вечером пришла — бледная, со странной улыбкой, кривившей губы, и попросила вызвать «Скорую» для Геннадия, ее мужа. Женщина побежала в квартиру дочери и обнаружила там зятя, лежащего на диване. Приехала полиция, увезла Галину, потом «Скорая» забрала Геннадия. Больше Наталья Леонидовна ничего не знала. Ей никто не звонил, а сама она понятия не имела, что делать в таких случаях. По телевизору она видела, как в случае убийства к родственникам преступников приходят симпатичные следователи, расспрашивают о причинах трагедии, о характере убитого и убийцы. Но к ней никто не приходил. Казалось, все забыли о бедной женщине, матери убийцы, бабушке неудавшегося самоубийцы. Неизвестность пугала, лишала покоя и сна. Проблема была еще в том, что женщина не отошла полностью от инсульта, приключившегося с ней после предыдущей попытки внука покончить с собой. Она не выходила на улицу — всем необходимым ее снабжала дочка. Кончился хлеб, да и лекарства кое-какие нужно купить.

— Вот раньше было время, — сокрушенно вздыхала она, — все жили как одна семья, и горе одного было горем всех! А теперь некоторых соседей даже, как зовут, не знаешь. Старые кто уехал, кто поумирал… Вот ты, — спросила она у Веры, — знаешь своих соседей?

— Да так, — Вера пожала плечами, — здороваюсь. — И сменила тему: — Вам чего-нибудь купить? Пишите список, я сбегаю.

Через несколько минут Вера выбежала из подъезда.

— Куда? — окликнул ее водитель такси.

— Я сейчас, тут рядом, в магазин, в аптеку.

— Чего ноги бить, когда машина есть, садись, — и он распахнул дверь.

Вера бросила взгляд на болтавшийся на запястье хронометр — без пятнадцати четыре, времени в обрез, и села в машину.

— Давай разделимся, — предложил разговорчивый водитель, — ты в магазин, а я в аптеку.

В другое время Вера удивилась бы необычному поведению таксиста, но сейчас, измученная головной болью и новыми вопросами, добавившимися к старым, была рада этой неожиданной помощи.

Снабдив Вовкину бабушку всем необходимым, она пообещала обязательно приехать завтра и рассказать обо всем более подробно. Когда Вера, наконец, села в машину, она поняла, что не в состоянии сейчас заниматься ничем. Каждая клеточка измученного напряжением последних дней организма просила об отдыхе. Но сказать это Олегу она не могла.

— Вот зараза! — подумал Олег после разговора с Верой. — Упрямая как осел. Ну, ничего, посмотрим, кто кого.