Стать собой: Путь к самопознанию. Сара. Путешествие ребенка в мир безграничной радости. Исцеление души: 100 медитативных техник, целительных упражнений и релаксаций

Через три или четыре месяца психиатр, так и не дождавшись возвращения своего посетителя, сам пришел к нему домой, желая выяснить, что случилось. Его глазам предстала невероятная картина! Посетитель, растолстевший до невозможности, сидел на диване, смотрел телевизор и жевал резинку.

– Что это с вами? – спросил психиатр. – Что случилось?

– Это все проклятая фотография! Из-за нее я стал то и дело открывать холодильник, чтобы взглянуть еще разок. А когда открываешь холодильник, естественно, хочется перекусить: так вкусно пахнет… и вот: теперь я только и делаю, что открываю холодильник, а открыв холодильник, начинаю есть. Ваше средство сработало, только эффект оказался противоположным задуманному.

Люди живут так глупо. Кто-то, например, беспрерывно ест, – доктора запрещают, все говорят об опасностях переедания, – и какое этот человек получает удовольствие? Вкус ощущает только маленький участок языка; как только пища минует этот участок, вы больше не чувствуете вкуса, не получаете удовольствия. Это же сущая глупость! Но люди гонятся за всеми возможными удовольствиями, не сознавая даже, что тратят впустую драгоценное время. За это самое время кто-то мог стать Гаутамой Буддой, за это самое время кто-то мог стать Сократом. То же время, та же энергия, тот же потенциал… А вы растрачиваете все это в погоне за совершенно бессмысленными вещами.

Лишь очень немногие владеют искусством: иногда ничего не делать. Ничего не делая, ты просто чистое бытие. Делать и быть – два способа прожить жизнь, два возможных образа жизни. Жизнь «делания» обыденна; жизнь бытия возвышенна, божественна. Я не говорю, что вы должны прекратить делать что бы то ни было, я говорю, что «делание» должно быть в вашей жизни второстепенно, первостепенно должно быть бытие. «Делание» должно предназначаться только для удовлетворения насущных потребностей, бытие же должно быть вашей настоящей роскошью, вашей настоящей радостью, вашим настоящим экстазом.

Невежественные люди кажутся очень счастливыми, – потому что они не знают, ради чего живут. Они не знают, что есть определенная задача, которую нужно выполнить. Они как дети, бесконечно играющие с плюшевым мишкой. Ваши плюшевые мишки могут видоизменяться: чей-то плюшевый мишка превратился в деньги, для кого-то плюшевым мишкой стали женщины, для кого-то плюшевым мишкой стали мужчины. Но что бы вы ни делали, – а вы испытываете счастье оттого, что денег становится больше, что вы нашли новую подружку, что вас повысили в должности, – вы на вершине счастья. Такое счастье невозможно без некоторой умственной отсталости.

Разумный человек непременно увидит, что все эти мелочи жизни мешают развить внутренний потенциал до наивысшей точки. Из-за них вы тратите время попусту, из-за них вы ведете жизнь, которую можно описать как постепенное продвижение в сторону кладбища, где она и окончится. Разумный человек задается вопросом, – и этот вопрос становится главной задачей и поиском его жизни – «Есть ли что-нибудь, кроме кладбища, по ту сторону смерти? Если ничего нет, кроме кладбища, вся эта жизнь иллюзорна и бессмысленна. В жизни может быть значение, в жизни может быть смысл, лишь если по ту сторону смерти есть еще нечто другое».

Но глупец приходит в восторг от любой игрушки, которую ему предоставляет общество. Не будь глупцом.

Еще несколько сутр:

Человеку свойственно ошибаться; а признавать ошибки – это просто божественно!

Всем людям свойственно ошибаться. Когда вы признаете ошибку, без всякого чувства вины – просто признаете, что ничто человеческое вам не чуждо, включая и свойство ошибаться, – ваше существо трансформируется. В вас начинает раскрываться нечто от божественного, нечто от запредельного.

Что ни делается, все к лучшему, – в том числе и худшее.

Если бы не оптимист, пессимист никогда бы не узнал, каким счастливым он никогда не будет.

Люди постоянно сравнивают себя друг с другом. Из-за сравнения они становятся счастливыми, из-за сравнения они становятся несчастными.

Как-то раз я встретился с одним очень почитаемым индуистским святым. Он пригласил еще несколько человек послушать нашу беседу. Он сказал: