Статьи 1988-1991

Статья И.Клямкина, как и большинство аналогичных публикаций, не замыкает анализ на наших внутренних делах, для которых можно было бы задать нашу собственную систему координат и придавать определенный смысл оценкам. Нет, здесь используются широкие международные сравнения. Но в этом случае необходима полнота характеристики, которая не требуется, если речь идет о внутреннем сравнении. Если мы говорим, что наш человек не добр, мы как бы сравниваем его с нашим внутренним идеалом и указываем на изъяны. О типах доброты, которым наш человек обладает, нет нужды говорить. Другое дело, когда нас сравнивают с синтетическим образом «цивилизованного» человека. В этом случае очень странно видеть поборника правды, который на фоне современных обществ именно в нашем народе нашел самый мощный аккумулятор ненависти. Да и вообще, эскалация ненависти — это не то явление, на котором можно выигрышно подать «торгашество» и вызываемое им расслоение общества.

Пафос статьи — в утверждении оплаты по труду как антипода уравниловки: «Миллионы людей приучены к тому, что чем дальше вперед, тем ближе к полному равенству… Этим ожиданиям относительно будущего соответствует уравниловка настоящего. Но как совместить идеал равенства с углублением различий, к которому неизбежно приведет оплата по труду и ориентация на потребителя? Я думаю, что надо сказать себе ясно и определенно: совмещение невозможно. И — отказаться от него».

Итак, именно сейчас, когда мы восстанавливаем общечеловеческие ценности, нам предлагают отказаться от идеала равенства — идеала, который направляет нас с зарождения христианства, а во время буржуазных революций декларировался уже как политическая норма.6 Такой призыв невозможно оставить без внимания. Рассмотрим его по частям.

Прежде всего, важно утверждение, будто к социальному расслоению ведет оплата по труду. Это утверждение по крайней мере требует доказательства, оно не очевидно. Более того, весь опыт человечества говорит о том, что «от трудов праведных не наживешь палат каменных». Различия в природных данных и работоспособности людей в нормальных организационных условиях (!) таковы, что колебания в оплате труда к кардинальным различиям в уровне жизни привести не могут. Эти колебания сокращаются и потому, что работники сложного труда для воспроизводства своей рабочей силы должны нести дополнительные расходы (например, на покупку книг по профессии). Нормально расслоение начинается в тот критический момент, когда накопленные каким-то образом средства (быть может, благодаря бережливости — не это важно) позволяют начать эксплуатацию ближнего и начинают производить богатство». Или же (что у нас и бывало) часть людей получает привилегии в реализации своего потенциала, так что нарушается первая часть социалистического принципа от каждого — по способностям». Источник расслоения — изначальное социальное неравенство и возможность эксплуатации. Это понимал уже Адам Смит, сказавший, что разница между носильщиком и профессором философии — не причина, а результат разделения труда.

Здесь нельзя не сделать маленькое отступление и не сказать об уравниловке, которая предстала нам со страниц газет как главное национальное бедствие. Обычно ораторы избегают уточнять смысл этого понятия, а публика стесняется спрашивать. Мне же кажется, что уравниловка — очередной миф, созданный для объяснения трудностей нашей экономики.

Большую часть жизни я прожил в коммунальной квартире («отказался от настоящего ради будущего»). Одно время, когда я был научным сотрудником в АН СССР и получал 105 руб. в месяц, моим соседом был парень-шофер, который зарабатывал 300 руб. Я с удовольствием хоть немного уравнялся бы с ним и не думаю, что наши приятельские отношения сменились бы при этом ненавистью. О какой уравниловке можно говорить в отношении колхозников, которые несколько десятилетий вообще работали почти даром? У нас в системе оплаты труда бюрократическая администрация создала такие деформации, что уравниловка была бы отнюдь не худшим вариантом — до нее еще очень далеко!