Статьи и проповеди. Часть 11 (09.03.2016 — 17.08.2016)

О. Андрей Ткачёв: — Слушайте, я был несколько раз у отца Николая на острове и был у него в келье. Мне не надо читать про Николая Гурьянова книжки. Я бы об этом не говорил, если бы вы мне сами об этом не сказали. Это не предмет гордости, там были похвалы. Но я вас уверяю, что я говорил с отцом Николаем о Государе императоре, его супруге и детях ещё до их канонизации. Я спрашивал об этом и об многом другом. Поэтому, что касается светлой памяти Николая Гурьянова, то у меня есть собственное мнение и об этом вынесено не из книжек, не из чужих мемуаров, а из собственных впечатлений. Давайте будем объективны, давайте возьмём многокилограммовые мемуары, свидетельства о том, что происходило. Знаете, что, когда графа Льва Николаевича Толстого Синод дерзнул объявить чуждым Церкви — нашлось очень много людей, которые заявили: Церковь неправа, это великий гуманист, лучший христианин на свете. Студенты, хоронившие его, громогласно пели: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас», и его супруга Софья Андреевна имела причину глубоко обидеться, например, на митрополита Антония Петербургского и на весь Синод за отлучение: что вы сделали, он самый хороший, он, конечно, заблуждался, но вообще христианин. Лицом к лицу лица не разглядеть. Что касается Григория Ефимовича, то там же много людей знали Феофана Быстрова, история со всеми иерархами, которые были кто-то за, кто-то против, кто-то со всем против, кто-то был за, а потом стал против. Интеллигенция и дворяне, и вся камарилья, которая около царя крутилась. Там много интересного. Что там цветет на его могиле — это уже отдельный вопрос, а исторический документ уважать надо. Там есть много чего почитать и подумать. И, конечно, Григорий Ефимович и Лев Николаевич очень похожи. Барин, надевший лапти и пошедший землю пахать — и тобольский мужик, залезший в высший двор, который писал с ошибками, министров менявший как перчатки, делавший то, что ему вздумается. Это два лифта, пошедшие один вниз, другой вверх. Эти две фигуры, Григорий Ефимович и Лев Николаевич — они очень симптоматичны для заката Российской империи. Это две сильные личности, никто не говорит, что это был дядька с бугра, это были сильные личности, гипнотически действующие на миллионы людей. Это нестандартные люди были. Но, простите меня, с разговорами со святостями повременим. Это были очень странные два человека, каждый из которых серьезнейшим образом расшатал трон последнего Государя императора. В этом нет никаких сомнений.

Телефонный звонок: — Здравствуйте, батюшка! Я хотела бы вас попросить помолиться за моего мужа, тоже Андрея Ткачёва. Ему предстоит серьезная операция. Он курит, у него закупорка в венах, возможна инвалидность.

О. Андрей Ткачёв: — Скажите ему, что Андрей Ткачёв не курит.

Телефонный звонок: — Здравствуйте, ваше высокопреподобие! Хотелось бы сказать, конечно, Богом прославленные люди — и у нас, здесь, непрославленные — это решает суд Божий. Просто хотела бы вас призвать познакомится с трудами ведущих наших русских историков: Александра Николаевича Боханова, который очень много сделал для канонизации государя и писал о всех наших царях, начиная от Ивана Васильевича и Бориса Годунова и кончая семьей Романовых. Это ведущий историк русский, который много лет работал в институте Российской истории, профессор, доктор наук. Так же ведущего историка, занимающегося много лет царской тематикой Владимира Хрусталева. Так же нашего историка Олега Анатольевича Платонова. Много книг уже вышло. Батюшка, найдите, пожалуйста, время и труд ознакомиться — и вам будет ясно, как сделали по словам того же новопрославленного святого Евгения Боткина, тоже доктора, лейб-медика. Он сказал: «Если бы не было Распутина, его бы сделали из меня».