Статьи и проповеди. Часть 14 (17.05.2018 – 23.07.2019)

Мы бы обиделись, если бы нам такое сказали: «Что вы? Что вы? У нас такого быть не может». А оно везде может быть. Везде! Сколько ни живет Церковь Святая, она постоянно находится под угрозой от того, что из нее самой вдруг кто-то «выползет», какой-то змей крылатый, и начнет обжигать всех своим горячим дыханием.

На Украине этой беды было полно, взять Филарета – печально известного. И у нас, в России, чего-только нету. Оказывается, оно вот все с тех святых пор. Опять – таки, нам может казаться: вот древние христиане – какие они были смелые, какие они были святые. Действительно, Павел говорит, что они были готовы глаза свои вывертеть и подарить апостолу. Они так радовались проповеди Евангелие, что они готовы были все отдать, не исключая крови и жизнь. Однако, не все такие были. Нет, оказывается в древней Церкви были все те же – «наши» проблемы. Вот например в Коринфской Церкви, где Павел тоже был, там было блудников полным – полно. Там были такие развратники, каких не было даже у язычников (1Кор. 5:1) «У вас находятся такие развратники, которые грешат так гнустно, как не поступают язычники. Что вы делаете?» У них Духа Святого – море: они на языках говорят, у них чудотворения, они пророчествуют, они проповедуют Евангелие. И у них же затесались такие развратники, которых слухом стыдно слышать.

Вот такая была древняя Церковь. Поэтому – не думайте, что в Церкви все должно быть красиво и свято. Как много люди обижаются на Церковь, ропщут на нее. Вот, этот грубый. А там – тесно. А там «ценник» очень дорогой. А там настоятель толстый. А эти вот злые. Послушайте. Нет такой идеальной картинки, где бы вам все понравилось. Если гордого человека в рай посадить – он из рая, как пробка из шампанского выскочит. Если бы вас или меня сегодня посадить в рай насильно, мы бы истомились тоской в этом раю, через полчаса попросились бы на землю. Один захотел бы футбол посмотреть. Другой захотел бы по магазинам походить. Третий бы еще чего-нибудь захотел. Мы бы в раю не выдержали. При постоянном псалмопении и вечном хвале живому Богу. Мы бы очень быстро устали. Полчаса молиться хорошо. Час молиться хорошо. Три часа бывает молиться хорошо. А четвертый час уже молиться трудно. А на пятый час уже отдохнуть хочется. А нужно ведь молиться всегда. «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1Фес. 5:16-18). Мы немощные с вами такие. Немощь! Ведь, Церковь и болеет нашими немощами. «Чем болеет Церковь? – Да нами и болеет». От нас же и болеет. Нас никто из Церкви не выгоняет. Мы здесь живем. В этом Теле Христовом. Иногда – как пшеница. Иногда – как плевелы. Но – живем. Нас пока никто не «вырывает». Воля Божия в том, чтобы и грешники, и праведники жили вместе. Чтобы они рядышком были. Помните, как в великой притче про засеянное поле. (см. Мф. 13:36-43). Засеял сеятель добрым семенем. А потом выросли плевелы. Слуги говорят: «Хочешь, мы их прополем? Вырвем плевелы. Чтобы только хорошее осталось». А сеятель говорит: «Не надо. Чтобы вы случайно не перепутали. Не вырвали с плевелами и пшеницу». Это ж говорится не о растениях, а о людях. Грешники и праведники вместе живут. И ангелы смотрят на это все с неба. И спрашивают у Господа Бога: «Слушай, там эта Церковь – “Святая, Единая, Соборная и Апостольская”, представляет собой какое-то странное зрелище. В ней намешано такого всякого, что ничего не поймешь. Там и хорошие. И плохие. И очень плохие. И чрезвычайно хорошие. Все в кучу. Давай уж как-то проредим. Даже на огороде вырывают сорняки. Что же мы в Церкви-то не вырываем?» А Господь отвечает: «Не надо. Не надо». Потому что – дело это настолько тяжелое, что даже ангелы перепутать могут. Ангел может перепутать грешника с праведником. Перепутать. Потому что – не разберется. Потому что – не известно ничего о человеке. Человеку нужно, конечно, иметь и страха Божия, и терпения со святым смирением.

Все про него, про это “смирение”, говорят и никто не знает, что это такое. Заездили, заелозила это слово. Заелозили его буквально. Как слово “любовь” заелозили. Любовь, любовь, любовь. А никто не знает, что это такое – толком. “Как это? Что это? Сюсюкаться со всеми? – Ничего подобного. – А как?” И вот что такое “смирение”? Попробуй объясни. У него нет определения, кстати. Нельзя сказать, что такое смирение. Иоанн Лествичник говорит – это “риза Божества”. Бог одет в смирение, как в ризу. Где его взять? Как бы мне в эту ризу одеться.