Статьи и проповеди. Часть 5 (06.01.2012 – 11.06.2012)

Пик страданий Господних был между шестым и девятым часом, то есть между полуднем и тремя часами дня. Именно «о девятом часе возопи Иисус гласом велиим: «Или, Или, Лима савахвани». В этом крике собрались все крики и вопли сыновей и дочерей Адамовых. Вся глубина покинутости и богооставленности была взята на Себя Иисусом Христом. В ответ на Его крик под Крестом люди посвистывали и прищелкивали языками, но Вселенная готова была треснуть напополам, подобно разорвавшейся завесе Храма.

В это страшное время солнце начало меркнуть и камни трескаться. Природа бунтовала против насилия людей над воплотившимся Творцом. Воспоминание об этом вошло в службу постового девятого часа. Там, от лица разбойника, видящего совершающееся страшное таинство природного бунта, в кондаке говорится, что видел он Начальника жизни, на кресте висящего, и говорил: если бы не был Он Богом воплотившимся, то солнце бы не скрыло лучей, и земля бы не тряслась. Но, терпящий все, помяни меня, Господи, во Царствии Твоем. Потом, в другом кондаке, говорится о Кресте, как о «мериле праведном». Одному из разбойников крестное страдание не принесло облегчения, но низвело его в ад «тяготою хуления». То есть он от страдания крестного перешел к страданию адскому. Господи помилуй! Другому же разбойнику крестная мука стала познанием богословия и облегчением прегрешений.

Это очень важные молитвенные тексты. Они говорят нам о том, что страдание само по себе не искупительно, если страдает грешник. Страдание грешника есть неумолимость и следствие отчужденности от жизни Божией. Только страдание «Единого Безгрешного» искупает человека, терпящего свою собственную боль и молящегося: «помяни меня, Господи, во Царствии Твоем».

Мы же часто готовы самочинно выписать себе пропуск в вечное блаженство только на том основании, что, якобы, страдали много. Хотя, что значит в этом вопросе «много» или «мало»? И кто, кроме Бога, может сравнительно взвесить страдания человеческие?

Повторяя одними лишь устами перед Причастием и на третьем антифоне слова разбойника «помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», мы можем в то же время быть весьма далеки от того, чтобы реально сочислить себя злодеям и явным преступникам воли Божией. «Да, конечно я сделал то-то и то-то. Но согласитесь, что все-таки…», — говорим мы наедине или в реальных диалогах. И это внутреннее нежелание признать в себе подлинного разбойника (то есть преступника Божественных законов) делает бесплодными и лицемерными наши взывания «Помяни мя». Христос реально вошел в общение с грешниками и когда крестился среди них на Иордане, и когда распятием исполнил написанное: «И со беззаконными вменися» Вот и нам бы отказаться от внутреннего фарисейства, дескать, «я еще ничего, а другие вон чего.» Разбойник он и есть разбойник. Для того, чтобы помянул меня Господь во Царствии Своем и, паче чаяния, это самое Царствие даровал, нужно и мне без самооправданий признать в себе подлинного злодея. Тогда и Крест, посреди храма стоящий, будет врачевством души моей, и крест, который я на плечах через всю жизнь нести должен, будет не просто законным наказанием, но познанием богословия и облегчением прегрешений.

Историософские потуги Андрея Кончаловского (19 марта 2012г.)

Протоиерей Андрей Ткачев о критике режиссером русского Православия…

Известный режиссер Андрей Кончаловский в интервью «Российской газете» заявил, что «Российское Православие построено на отсутствии философского спора, на отсутствии всякой терпимости к ереси». По его словам, «на Западе всегда существовал богословский спор, который велся в университетах, а в России никогда не было православных университетов». «Я считаю, что российский геном имеет достоинства и недостатки российского Православия — это нетерпимость к инакомыслию», — сказал он.