Статьи и проповеди. Часть 7 (30.10.2012 – 25.03.2013)

В каждом храме можно по временам увидеть влюблённых. Они,держась за руки, заходят в церковь, которая попадается на их пути, и, перешёптываясь, ставят свечи. Может, они мечтают о том, как будут венчаться.Именно сейчас им хорошо бы начать молиться друг о друге. Это будет первый шаг на пути к бесценной глубине единства и внутреннего созвучия. Чтобы этого достичь, в браке нужно будет молиться всегда: в изобилии,скудости, здоровье, немощи, в часы соблазна и подступившего греха, в дни бдений над колыбелью первенца. Нужно будет с молитвой преодолеть все соблазны и залечить все раны. Нужно будет и в Царство Небесное войти не иначе, как с молитвой. Ведь в этом царстве Любви Святый Дух продолжает рождать в людях молитву и «ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8, 26).

Речь митрополита Анастасия (13 ноября 2012г.)

Читаю недавно сборник статей, посвященный Крещению Руси, и набредаю на следующий текст. Вынужденно беру для начала абзац — текст одолевается, как подъем в гору. Автор — митрополит Анастасий (Грибановский).

«Лютое татарское иго впервые помрачило этот спасительный светоч, и частью исказило самый духовный облик русского человека. Но священный огонь, возжженный св. Владимиром, не угас в эти мрачные годы и не переставал согревать и озарять изнутри русское сердце до тех пор, пока не вспыхнул с новой ослепительною силою в народившейся после возрождения России и падения Византии идее третьего Рима, в которой Русь представлялась уже единственным христианским царством на Земле, сохранившим неповрежденную чистоту веры и благочестия, которое не будет иметь себе преемника, пока не откроется вечное царство Христово»

Прочитав такое, невольно вытрешь пот со лба. Как выспренно и как тяжеловесно! Сплошной набор фраз сколь позолоченных, столь и избитых, не позволяющих читателю думать, но усыпляющих его. Именно из-за докладов, написанных подобным образом, обычно на конференциях люди спят и сладким храпом веселят сидящих в зале, раздражая докладчиков. Сами же конференции из-за подобных «программных речей» превращаются в смесь казенной обязаловки и фестиваля абсурда.

Но, вернемся к слову. Все оно, как конструктор, состоит из готовых словесных элементов, скорее — деталей, и поражает безжизненной деланностью. «Священный огонь не угас в мрачные годы».

Затем «вспыхнул с ослепительною силой» и Русь «представилась единственным христианским царством», в котором «не повреждены ни чистота веры, ни благочестие». А ранее: вера для Владимира стала «источником света, озарившим его сердце». Православие «оплодотворило духовные корни народной жизни и не переставало питать сии корни благодатными струями». В душе крещеного Владимиром народа «зажглась неутолимая жажда гармонии и благообразия». И так далее и тому подобное.

Если «жажда», то непременно «неутолимая». Если «стремления», то конечно — «заветные». Если «исторический горизонт», то на нем — «мрачные тучи», доколе «новым светом не вспыхнет путеводная звезда». И «ветры, чуждые нашим историческим национальным преданиям веют в прорубленное Петром окно». Ветры веют в прорубленное окно. Обозрев таким образом историю Руси от купели до революции, владыка пишет:

«Погрузившись в живительные воспоминания нашей древней истории, как бы во вторую купель крещения, мы обновились духом и снова познали сами себя». Вот уж, воистину. Это яркий образец того, как говорить больше никогда нельзя. Ни одно слово не взято из самой жизни, соответственно — ни одно слово простому человеку непонятно и отклика в душе не рождает. А если и рождает, то нечто подобное бабскому умилению барыни-самодурки, плачущей от славянского «аще убо».

Между тем, именно так многие до днесь и говорят. Этакие словеса мнят православными быти и, как результат, разоряют то малое, не ими собранное стадо, которое по старинке посещает наши богослужения.

Удивительно, но митр. Анастасий не с ног до головы одет в казенщину. Это человек, чьи дневники меня, к примеру, однажды поразили и заставили думать. Вот выдержка из тех дневников: «Классическая древность, доведшая красноречие до высших степеней совершенства, завещала нам следующие три основных правила ораторского искусства.

1. Оратор должен иметь своей задачей docere, delectare, movere, т. е. учить, услаждать и трогать или приводить в движение, т. е. одновременно действовать на все три главных способности человеческой души — ум, чувство и волю.