Статьи из газеты «Вечерняя Москва»

Один остался закон — кровная связь, любовь к земле и роду. А это значит — все вернулось к доисторическим и дохристианским временам: временам, в которых личность не значит ничего. С таким пониманием писать дальше не было никакого смысла, потому что в «Тихом Доне» все сказано. Но сказано не прямо, как у Толстого, а всей фабулой, всем текстом.

Потому-то непонятая большинством книга, хоть и обдирая себе бока, но прорвалась к читателю, даже с таким финалом, вызвавшим недовольство идейной критики.

Почему Шолохов для написания своей эпопеи обратился к простейшим приемам и самым дешевым фабулам — таинственная роковая красавица, мужняя жена, плюс странствие, плюс постоянный другвраг-спутник (Мишка Кошевой) — понятно: молодым людям неоткуда взять другого опыта, они еще не наработали литературной изощренности. В «Поднятой целине» ее больше, тут все осмысленно, все работает на задачу… и потому книга вышла мертворожденной, несмотря на отдельные блестки. В «Тихом Доне» Шолохов поразительно наивен: на жесткий шампур простой и надежной фабулы нанизывается хаотическое, расползающееся, избыточное мясо жизни-как-она-есть, и читателя не покидает ощущение живой, на глазах происходящей трагедии. Лучший способ быть таким же великим и страшным, как жизнь, — ничего про нее не выдумывать. Писать, как есть, не заботясь о смысле и композиции. Выступать чистым посредником. И тогда литература задышит — что и произошло с гениальной ошибкой молодого писателя, знать не знавшего, что у него получилось.

Нам надо сегодня перечитывать эту книгу, очень простую по исполнению — ничуть не более сложную, чем личность двадцатитрехлетнего юноши. Нам надо сегодня вдумываться в этот роман, бесконечно сложный по смыслу — как жизнь и как собственная наша история. И если вам двадцать три года, и амбиции у вас большие, а о чем писать, вы не знаете, — попробуйте просто написать о том, что видите. Может, у вас получится полная ерунда, но так по крайней мере сохраняется шанс написать великую литературу. Ничто другое такого шанса не дает.

19 мая 2005 года,

№ 87(24132)

«Дом-2»

увидев по ТВ задницу, люди думают, что это планка вкуса

Вот пишу я о скандале вокруг «Дома-2» и думаю: а зачем пишу? Только что я вернулся с редакционного задания — ездил по обесточенной Москве, по центру, по разным станциям метро и по главным госучреждениям. Был и в Совете Федерации, где сегодня, 26 мая, отклонили проект Людмилы Стебенковой и иже с нею; поправки, предлагаемые депутатами, как раз вели к запрещению «Дома-2», но сенаторы их забаллотировали, не желая создавать юридическую путаницу. То есть на это их внутреннего света хватило, хотя — цитирую информационное сообщение, «депутаты работали на резервных генераторах». Обычно они, надо полагать, питаются от сети.

Тем не менее коллизия вокруг «Дома-2» — явление, в общем, того же порядка, что и упомянутое обесточивание Москвы. Распад есть распад. Гдето генератор перегорел, потому что его с 1963 года не ремонтировали, где-то трансформатор полетел, потому что пожара не заметили, а где-то идет реалити-шоу «Дом-2», и пиарятся на этой почве две женщины, близкие к власти: Ксения Собчак и Людмила Стебенкова. Они не могут друг без друга, эта вражда — их главный резервный генератор. Если Ксения Собчак не будет периодически влипать в скандалы, ни внешних, ни интеллектуальных ее данных, ни даже фамилии не хватит на то, чтобы подогревать интерес к себе. Если Людмила Стебенкова, а купно с нею и некоторая часть депутатов (Думы, Мосгордумы, СФ и т. д.) не будет бороться за общественную нравственность — население будет все чаще задавать им неудобные вопросы, чем они там занимаются вообще. А поскольку в отстроившемся (не столько сверху, сколько снизу) авторитарном государстве роль парламента вообще стремится к нулю, а платят ему по-прежнему, как будто он что-то решает, — депутаты кто во что горазд ищут себе сферы приложения.