Статьи о музыке и музыкантах

Великий маэстро Фелипе Педрель в своем замечательном «Cancionero musical español»² пишет: «Факт упорного существования в различных народных песнях Испании музыкального ориентализма имеет глубокие корни в нашем народе, благодаря влиянию древнейшей византийской цивилизации, которое выразилось в характерных формулах обрядов, применявшихся в церквах Испании со времени обращения нашей страны к христианству и вплоть до XI столетия, до эпохи, когда была введена римская литургия в чистом виде».

К сказанному хотелось бы добавить, что в одной из андалусских песен, в которой, по нашему мнению, и сейчас полностью сохранил свою жизнеспособность дух старины — в сигирийе [siguiriya]³— мы находим следующие элементы византийского литургического пения: лады [modos tonales] древних [primitivos] музыкальных систем (их не следует смешивать с ладами, которые мы теперь называем греческими, хотя последние иногда заимствовали структуру первых); присущие этим древним ладам энгармонизмы, то есть деление и подразделение [subdivisión]⁴ звуков, усиливающие ладовое тяготение вводных тонов; и наконец, отсутствие в мелодической линии метроритма и богатство модуляционных отклонений.

Подобные черты характеризуют порой и мавро-андалусскую песню, появившуюся много позднее принятия испанской церковью византийской литургической музыки. Это и позволило Педрелю утверждать, что «наша музыка ничем существенным не обязана ни арабам, ни маврам, которые пожалуй, ничего не сделали кроме преобразования некоторых черт орнаментики, общих восточной и персидской системам, откуда происходит арабская система. Сами мавры, следовательно, подвергались влиянию».

Мы можем предположить, что Педрель, выдвигая это утверждение, ссылался только на чисто мелодическую музыку андалусских мавров, ибо нельзя сомневаться в том, что в ее других формах, в особенности в танцевальной музыке, существуют элементы как ритмические, так и мелодические, происхождение которых мы тщетно искали бы в первоначальном испанском литургическом пении.

Не вызывающим сомнения фактором является то, что музыка, все еще известная в Марокко, Алжире и Тунисе под названием «андалусская музыка мавров Гранады», не только сохраняет своеобразный характер, отличающий ее от музыки арабского происхождения, но в ее танцевальных ритмических формах мы легко распознаем происхождение ритмических форм многих наших андалусских севильянас, сапатеадо, сегидилий и проч.[37]⁵.

Программа-плакат конкурса канте хондо

По помимо византийско-литургического и арабского моментов в напеве сигирийи есть характерные особенности и черты, в известной степени независимые от первоначальных священных напевов христиан и от му-лики мавров Гранады. Откуда же они взялись? По нашему мнению, от цыганских племен, которые в XV веке, обосновавшись в Испании, пришли в Гранаду, где обычно жили за городскими стенами, духовно сближаясь с испанским народом. Это и явилось причиной того, что их стали выделять под названием, которое указывало на присоединение к гражданским формам жизни, — новые кастильцы. Тем самым сохранилось различие между ними и другими из их племени, оставшимися кочевниками, которых называли дикими цыганами.

Эти племена, пришедшие, согласно исторической гипотезе с востока, и придали, по нашему мнению, андалусской песне характерные отличия, которые определяют канте хондо. Последний сложился как результат действия всех упомянутых факторов и не является монопольным творением ни одного из народов, принимавших участие в его формировании. Именно андалусское начало служит первоосновой канте хондо; усваивая разнородные воздействия, оно строило и формировало этот новый музыкальный стиль [modalidad].

Но значение ранее сказанного станет более ясным, если мы проанализируем музыкальные черты, отличающие канте хондо.

Название канте хондо дается группе андалусских песен, типичным образцом которых, нам думается, является так называемая цыганская сигирийя, из которой происходят другие, сбереженные народом песни, например полос, мартинетес и солеарес⁶, сохранившие выдающиеся музыкальные качества, отличающие их от большой группы песен, в просторечии называемых фламенкос[38]⁷. Однако последнее обозначение в действительности следовало бы прилагать к новой группе песен, состоящей из так называемых малагеньяс, гранадинас, ронденьяс (последняя — ответвление первых двух), севильянас, петенерас⁸ и т. д., которые можно рассматривать как производные от ранее упомянутых.