Статьи о музыке и музыкантах

Можно ли привести лучшие доказательства огромного эстетического значения нашего канте хондо? Ибо нельзя забывать, что творчество мага-волшебника, именуемого Клодом Дебюсси, представляет собой отправную точку для самой коренной революции, которую отмечает история искусства звуков.

Более того: отношение Дебюсси к нашей музыке — не единичный факт в современном французском творчестве; другие композиторы, и в особенности Морис Равель, использовали в своих сочинениях немало существенных элементов андалусской народной музыки.

Только названный нами выдающийся композитор принадлежал к тем, кто не довольствовался сочинением музыки на испанский лад... Та часть его творчества, в которой обнаруживается совершенно явное, пусть даже и бессознательное, претворение андалусского музыкального языка, недвусмысленно доказывает, до какой степени Равель ассимилировал чистейшую его сущность. Само собой разумеется, что этот музыкальный язык в данном случае, как и во всех ранее перечисленных, подчинялся стилю, характерному для каждого автора.

Нам осталось сказать о том, чем наши национальные композиторы обязаны канте хондо. Достаточно показательны в этом плане произведения некоторых из подписавших прошение, поданное в Городской совет Гранады с просьбой о поддержке и защите канте хондо²³. Мы могли бы сослаться и на многих других и так бы и поступили, если бы не боялись невольно, но фатально что-нибудь упустить, принимая во внимание изобилие испанских произведений, обязанных своим существованием (и во многих случаях славой) более или менее прямому использованию подлинной музыки андалусского народа или исходящему от нее влиянию.

III. Гитара

Мы не можем закончить эти заметки, не охарактеризовав, хотя бы кратко, важнейшую роль испанской гитары в тех воздействиях и влияниях, о которых только что была речь.

В народном способе игры на гитаре есть два очень определенных музыкальных эффекта: ритмический, который является внешним и потому непосредственно воспринимаемым, и эффект чисто ладогармонический.

Первый, в соединении с некоторыми легко усваиваемыми кадансовыми оборотами, в течение долгого времени был единственным фактором, который использовался в более или менее художественной музыке, тогда как значение второго — чисто ладогармонического — едва осознавалось композиторами (за исключением Доменико Скарлатти) вплоть до относительно недавнего времени.

Русские композиторы, о которых мы говорили, первыми (вслед за старинным и замечательным неаполитанским музыкантом) поняли значение этого фактора; но поскольку, исключая Глинку, все они только по рассказам знали своеобразную манеру игры на гитаре, распространенную в андалусском народе, то ее художественное использование было неизбежно ограничено. Даже Глинка сосредоточил свое внимание в большей степени на орнаментальных формах и некоторых кадансовых оборотах, нежели на внутренних гармонических феноменах, производимых так называемым toque jondo[42].

Клоду Дебюсси мы, в известной мере, обязаны воплощением этих эффектов в музыкальном искусстве; его гармонический стиль, его звуковая «ткань» подтверждают это во многих случаях.

Пример, поданный Дебюсси, незамедлительно вызвал появление выдающихся произведений подобного типа. И среди самых прославленных фигурирует замечательная «Иберия» нашего Исаака Альбениса ²⁴.

Игра в стиле хондо [toque jondo] не имеет соперника в Европе. Гармонические эффекты, безотчетно создаваемые нашими гитаристами, представляют одно из чудес народного искусства. Более того: мы думаем, что наши инструменталисты XV века, возможно, первыми стали сопровождать гармонией (аккордами) вокальную или инструментальную мелодию. Ясно, что мы говорим не о мавро-андалусской музыке, а о кастильской, поскольку нельзя смешивать мавританскую гитару с гитарой латинской²⁵. Наши композиторы XV и XVI веков пользовались обеими гитарами, доказательством чего служит различное музыкальное использование каждого инструмента[43].

Маэстро Педрель в своей «Organografía musical antigua espa ola»[44] утверждает, что мавританская гитара применяется также в Алжире и Марокко под названием китра (китара — гитара?) и что играют на ней щипком, зацепляя струны. Наоборот, старинная [primitivo] манера игры на кастильской гитаре заключается в расгеадо, чего и сейчас часто придерживаются в народе²⁶. Таким образом, использование мавританского инструмента было и теперь остается мелодическим (как в наших современных лютне и бандуррии), а испано-латинской гитары — гармоническим, так как, приемом расгеадо, можно извлекать только аккорды. Варварские аккорды, скажут многие. Удивительное открытие никогда не предполагавшихся звуковых возможностей — утверждаем мы.

ФЕЛИПЕ ПЕДРЕЛЬ