Статьи, выступления, письма

Иногда кто-нибудь из товарищей из Латинской Америки спрашивает, что мы думаем о том, где и как будет взята власть в том или ином месте. И каждый раз мы отвечаем, что проблема не в том, в какой форме будет взята власть, что рабочий класс, усиленный классом крестьянства и при его помощи, никогда не должен стремиться к наиболее кровавым сражениям, потому что это будет стоить тысяч, тысяч и тысяч, миллионов жизней его сыновей. Но мы отвечаем также, что взятие власти рабочим классом—это историческая необходимость и что никто не может противопоставлять себя истории. Так что те, кто не хочет уступить требованиям и объединённым силам рабочего класса, должны готовиться—и защищать свои позиции зла при помощи оружия и быть готовыми к своему поражению перед натиском исторической силы, которая не признаёт пределов своей

2301 речь при вручении премий рабочим-передовикам..,

власти, своему распространению, своей способности постоянного восхождения...

Это то, что мы говорим нашим американским братьям; то, что иногда доходит и до слуха наших братьев в Азии или Африке, несмотря на то что в этих регионах земного шара есть свои великие, блестящие примеры. И на что способны их народы, доказывает сегодня независимый Алжир. (Продолжительные аплодисменты).

Товарищи, завтрашний день, Первого мая, принадлежит— мы все это знаем—рабочему классу всего мира. Иногда мы не помним или на минуту забываем значение этой даты. Иногда мы забываем, что сам Марти был свидетелем совершённой гнусности, память о которой на протяжении десятилетий, чтобы стать затем символом борьбы рабочих за свои завоевания и власть.1

Зарождающийся империализм убивал рабочих Первого мая, чтобы закрепить господство своего класса, но от того Первого мая к сегодняшнему дню человечество двигалось очень быстрыми темпами. Каждый из мучеников Чикаго, умирая, чувствовал, что умирает за строительство нового общества; чувствовал, что жертва не напрасна, что знамя борьбы будет подхвачено рабочими их страны. И может быть, кто-нибудь из них интуитивно предвидел, что их знамя, их пример и память будут подхвачены рабочими всего мира.

Но когда казалось, что у империализма впереди ещё много лет полного господства над миром, а мир будет лишь свидетелем борьбы между противостоящими друг другу империалистическими странами, между имперской Германией или Англией той эпохи, или Францией, или Соединёнными Штатами, тогда, в конце Первой мировой войны, возникло первое социалистическое государство. С этого момента всё изменилось.

Вскоре рабочие России, руководимые гением Ленина (овация), рабочие России, товарищи, смогли взять власть. И после многих лет бесчисленных жертв, по сравнению с которыми наша сегодняшняя ситуация—это то, о чём тогда могли только мечтать советские борцы, которые защищали свою свободу и новое рабочее государство, Советский Союз смог выйти из этой сложнейшей ситуации и через четыре года гражданской войны он окончательно сложился и был признан всем миром как суверенное государство.

1) Речь идет об антирабочей провокации в Чикаго и последующем судебном убийстве пролетарских руководителей США.

2311 апрель 1962 года

Это стало возможным только благодаря силе и решимости рабочих. Никто не помогал им. Решимость советских рабочих и интернационалистский дух рабочих мира были единственной силой — плохо вооружённых, голодных, раздетых, испытывавших страшную нищету,—ковавшей будущее рабочего класса Советского Союза.

После великой Мировой войны (второй по счёту) возникновение плеяды социалистических стран уже давало миру понять, что эра капитализма приближается к своему концу. Великая китайская революция после двадцати лет столь же напряжённой борьбы (аплодисменты) завоевала власть. Её сестрами в Азии стали, хотя и оказавшись разделёнными, республики Корея и Вьетнам. (Аплодисменты). А в первый день января 1959 года бежал диктатор маленького острова в Карибском море. (Аплодисменты). Группа партизан-романтиков, чьей единственной идеологией представлялись тогда бороды... (Продолжительные аплодисменты). Борода и прицел ружья— ничего больше не увидел империализм в этом новом движении. Просто молодые люди, которыми легко будет управлять. Просто смена имён, как это ежедневно происходит в нашей несчастной Америке, скажем, в отношении Гидо-Фрондиси1 (смех),—и все довольны! Однако, товарищи, на этот раз проницательный взгляд империализма совершенно замутился (смех). Они не увидели за этой группой грязных и бородатых парней, входящих в Гавану, великую народную лавину. И когда все наши братья в Латинской Америке, товарищи, говорили, что в данный момент ничего нельзя сделать, потому что «условия не созрели», кубинская Революция пробуждала стала призывом их к сражению, провозглашая: «Условия созревают в борьбе!»21 (Аплодисменты).