Статьи, выступления, письма

буржуазией или междутой и иной империей за отдельные сферы влияния; результаты абсолютной монополизации экономики всего нашего региона Соединёнными Штатами и то, насколько экономика каждой из стран Америки зависит от этой монополизации. Они показали бы, что такие слова, как «Колгэйт», «Мехораль» или «Пальмо-лив» встречаются почти во всех странах Америки, как и тысячи других товаров, потребляемых здесь ежедневно. Империализм использовал наш континент как источник сырья и как сферу экспансии своих монополий. А это, в свою очередь, создало наш союз, союз, который должен быть священным для нас, союз, который мы должны защищать и поддерживать.

Мораль—как в басне — нашей беседы состоит в том, что вы должны больше изучать Латинскую Америку. Я заметил, что вообще-то сегодня мы на Кубе знаем о любом регионе мира, наверное, больше, чем о Латинской Америке, а это неправильно. Изучая Латинскую Америку, мы также учимся немного лучше понимать себя самих, учимся лучше понимать друг друга, познаем наши отношения и нашу собственную историю. Изучать Латинскую Америку—значит изучать империалистическое проникновение, то есть изучать её экономику. В ней вы найдёте зародыши всего того, что происходит.

-м «».<

.иг

с. 260

Кадры — становой хребет революции

сентябрь 1962 год

Нет необходимости снова и снова говорить об особенностях нашей Революции, о необычайной, отмеченной некоторыми чертами стихийности, форме перехода от национально-освободительной революции к революции социалистической, о многочисленных этапах, с необычайной быстротой пройденных революционным процессом, руководимым—на каждом из этих этапов—теми же людьми, кто участвовал в исходной эпопее Монкады, прошли затем через «Гран-му» и остались во главе процесса и после того, как был провозглашён социалистический характер Кубинской революции.

Всё новые и новые сочувствующие, активисты, организации включались в изначально слабую организационную структуру начинающегося движения—пока оно не вылилось в то половодье народного участия, которое стало характерной чертой нашей революции.

Когда же стало очевидным, что на Кубе новый общественный класс окончательно овладел властью, высветились и ограничения, и трудности, с которыми столкнулось здесь осуществление государственной власти в силу тех специфических условий, в которых оказалось государство,— без кадров, способных решать огромное количество задач, которые оказались возложены на государственный аппарат, политическую организацию и на все хозяйственные органы.

В период, непосредственно последовавший за взятием власти, на управленческие должности назначались методом «тыка», при этом особых трудностей не возникало, поскольку старая структура ещё не была сломана. Аппарат продолжал действовать—медленно и вяло, почти безжизненно, по старинке. Но сохраняя прежнюю структуру, в рамках которой осуществлялась координация, достаточная для того, чтобы удерживаться по инерции, игнорируя политические перемены, ставшие прелюдией перемен в экономической структуре.

«Движение 26 июля», разрываемое борьбой между правым и левым своим крылом, не могло посвятить себя созидательным задачам. Народно-социалистическая партия, испытавшая жестокие удары в долгие годы подполья, не могла подготовить кадры среднего звена, способные взять на себя тяжесть новой ответственности на приближавшемся новом этапе борьбы.

Когда государство только начало свое вмешательство в экономику, задача поиска кадров не казалась слишком сложной. Их можно было выбирать из огромного числа людей, обладавших минимальной подготовкой для решения управленческих задач. Но с ускорением процесса, которое началось после национализации американских, а в дальнейшем и крупных кубинских предприятий, в стране стал ощущаться настоящий голод на управленческие кадры. С другой стороны, ощущалась острая нехватка и специалистов на производстве, что было связано с выездом из страны многих из них, привлекаемых выгодными условиями, которые были им предложены империалистическими компаниями в других странах Америки и в самих Соединённых Штатах. Поэтому политический аппарат должен был приложить максимум усилий, чтобы в контексте решения созидательных задач вести всю необходимую идеологическую работу с массами, сближавшимися с Революцией и имеющими большое желание научиться всему.

Мы делали всё, что было в наших силах, но не смогли избежать ни спешки, ни неудач. Много ошибок было допущено распорядительными органами исполнительной власти, крупные ошибки были допущены новыми руководителями предприятий, которые сосредоточили в своих руках слишком большую ответственность; крупные и дорогостоящие ошибки мы допустили также и в политическом аппарате, который постепенно погружался в застойное и убаюкивающее болото бюрократии, который рассматривался как подобие трамплина для новых продвижений по службе, как ступенька к более или менее важным постам; аппарат оказался в полном отрыве от масс.